|
Опиши женщину. – Не могу. Я старался держаться подальше и не разглядел ее. – Где сейчас Сол? – На траве за кустом. – А ты где? – В аптеке. Угол Восемьдесят шестой улицы и Мэдисон авеню. – Жди меня перед входом в парк с Восемьдесят шестой улицы. Я выезжаю. Я развернулся и сказал Вулфу: – В Центральном парке. Разговаривает с женщиной и собакой. До скорого. – Ты вооружен? – Еще бы, – ответил я уже от двери. – Терять им нечего. – Мне тоже! Я выскочил наружу, сбежал по ступенькам и помчался к такси, в котором ждал Херб. Увидев меня, он выключил радио и запустил мотор. – Угол Восемьдесят шестой и Пятой, – выпалил я, запрыгивая на сиденье. Мы поехали вверх по Одиннадцатой авеню, потому что идиотские светофоры, понатыканные на Десятой авеню буквально на каждом шагу, не позволяют даже как следует разогнаться. А вот на Одиннадцатой, если не зазеваешься, можно покрывать за один бросок аж двенадцать, а то и более кварталов – мы же, сами понимаете, не мешкали. На Пятьдесят шестой улице мы свернули на восток, протащились до перекрестка и завернули налево, на Пятую авеню. Там я уже не выдержал и потребовал от Херба, чтобы он сменил скорость улитки хотя бы на черепашью, на что Херб ответил, чтобы я выкатывался наружу и шел пешком. Когда мы наконец добрались до Восемьдесят шестой улицы, я выскочил на тротуар, не дожидаясь, пока машина остановится, и сломя голову ринулся ко входу в парк. Билл Дойл поджидал меня там. Бледный, с вытянутой физиономией, изможденный – все оттого, что слишком увлекался сказками и слепо верил всяким проходимцам, которые предсказывали, что на этот раз точно, ну совершенно точно победит Скунс, а не Роджер Грейв. – Какие новости? – осведомился я. – Никаких. Жду вот. – Можешь указать мне куст Сола, не вызвав подозрений у пса? – Да, если Сол еще там. Это не так близко. – Не доходя ярдов сто, сверни на газон. Они не должны нас услышать. Пошли. Я зашагал вслед за Биллом по асфальтированной дорожке. Сначала дорожка поднималась в гору и одновременно загибалась в правую сторону. Под одним из фонарей две молодые пары остановились, чтобы в споре выяснить, кто из них больше влюблен, и нам пришлось сделать крюк, чтобы обойти их. Дорожка выровнялась и дальше шла в окружении развесистых деревьев. Мы миновали еще одни фонарь. Встретили старичка, который так оживленно размахивал тростью, что едва не звезданул меня по уху. Дорожка свернула налево, вывела нас на открытое пространство, затем погрузилась в кустарник, когда посреди замаячила развилка, Дойл остановился. – Отсюда до них футов двести, – шепнул он, указывая влево. – Во всяком случае, там я их оставил. А Сол вон там. – О'кей, я пойду первым. Подталкивай меня в нужном направлении. Я ступил на траву и осторожно двинулся вперед, пригибаясь перед низко нависшими ветвями. Вскоре Дойл потянул меня за рукав и, когда я обернулся, указал налево. – Вон в тех кустах, – прошептал он. – Он был под самым высоким в середине, но сейчас я его не вижу. На зрение я не жалуюсь, но целую минуту не мог ничего различить, хотя глаза уже давно привыкли к темноте. Лишь минуту спустя мне удалось разглядеть очертания холмика под кустом, на который показал Дойл. По моей спине пробежал холодок. Раз Сол еще здесь, значит, и Хитс и женщина с колли тоже должны быть на месте. Разумеется, мне их не было видно из за кустов. Я принялся обдумывать план дальнейших действий. Меня подмывало застать их вместе, пока они не разбегутся по сторонам, но если Сол был настолько близко от них, что мог слышать их разговор, портить его игру мне тоже не хотелось. |
