— Ты же знаешь, что я с ним не дружу!

— Тогда почему он по-прежнему приходит к тебе и присылает цветы? — полюбопытствовал Уильямс.

Дайана помолчала с минуту, раздумывая.

— Ну ладно, — промолвила она наконец. — Возможно, ты прав: от Хью давно пора было отделаться. И мне не стоило прибегать к его услугам время от времени — это только породило у него несбыточные надежды… Но и ты вел себя не лучшим образом. — Дайана ехидно улыбнулась: — Да будет тебе известно, Эндрюс самый большой сплетник из всех, кого я знаю. К тому же он не прочь извратить факты. Теперь он такого о тебе наговорит, Томас Элиот!..

Пожав плечами, тот ответил с невозмутимым видом:

— По-моему, ты преувеличиваешь, Дайана. Кому захочется болтать о том, что его выставили вон… Ладно, хватит о Хью. Давай лучше поговорим о нас с тобой.

Дайана внимательно посмотрела в его зеленоватые глаза, кивнула и еле слышно произнесла, усаживаясь на диван:

— Почему-то у меня ощущение, что то, что я сейчас услышу, мне не понравится.

Уильямс искоса взглянул на нее.

— Возможно, — согласился он. — У меня сложилось впечатление, что ты окружаешь себя мужчинами, которыми можешь командовать, в то же время выдерживая определенную дистанцию в отношениях с ними… Ты демонстрируешь властность и высокомерие, которые тебе, по-моему, не свойственны. Это что — ширма, за которой прячется настоящая Дайана? Нежная, чуткая, ранимая?

Томас усмехнулся, видя, что она закипает.

— А не много ли ты на себя берешь, Томас?! Или ты у нас такой тонкий знаток человеческих душ? — бросила она и сердито смахнула неожиданные слезы.

— Тогда откуда эти слезы?

Дайана помолчала, потом пожала плечами.

— Похоже, ты первый мужчина, который раскусил меня.

Подняв голову, она посмотрела на него и вдруг почувствовала себя беззащитной и беспомощной. Томас открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но Дайана воскликнула, вскочив с дивана:

— Не надо больше слов! Со мной уже все в порядке. Ты не против, если я вызову такси? Уверена, будет разумнее, если ночь ты проведешь в гостинице. Чем скорее мы расстанемся, тем лучше… Я боюсь, что наша встреча может закончиться самым непредсказуемым образом.

— Почему же непредсказуемым? — спросил он, шагнув к ней, но Дайана отшатнулась.

— Нет, Том! — Голос ее дрогнул. — Нет, только не это!

— Что же, по-твоему, я собираюсь сделать? — тихо спросил он.

Дайана изобразила полнейшее непонимание, потом стукнула себя по лбу, будто внезапно сообразив:

— Поцеловать меня. В утешение. Дать снова почувствовать, что я могу быть желанна. Но кому, Том? Тебе?

— Да, мне. — Он протянул к ней руки.

Дайана отступила и оказалась прижатой к стене. Тут самообладание ей изменило и, всхлипнув, она попыталась увернуться. Но он обнял ее, привлек к себе.

— Ты права: я хочу поцеловать тебя. Вот так, — взволнованно прошептал он, найдя ее губы.

Минуты бежали, а поцелуй все длился и длился.

— Ну что? — спросил Том, наконец отрываясь от ее губ. — Мне удалось загладить вину?

— Что ты имеешь в виду? — недоуменно прошептала она.

— Удалось ли мне загладить вину за то, что я позволил тебе думать, будто ты не произвела на меня впечатления? Едва увидев тебя, я решил, что Генри тебе совсем не подходит, но я сразу догадался, почему он влюбился в тебя.

— Правда?

— Правда. И, сознаюсь, меня это не слишком… обрадовало.