-  Конечно, - Виктор с облегчением, и в то же время - вот ведь незадача! - со странным чувством обиды поднялся из-за стола. Значит, даже для чокнутых девочек он не представляет никакого интереса!

    -  Я помою посуду, а ты пока собирайся, - обронила Тэль.

    -  Оставь, я потом сам уберу.

    -  Нельзя.

    Пока девочка гремела на кухне посудой, Виктор выбрал из шкафа рубашку посвежее, проверив мимоходом, на месте ли деньги, очень надежно и оригинально спрятанные под стопкой простыней. Натянул легкий свитер - за окном было солнечно.

    -  Ты готов? - требовательно спросила Тэль.

    Виктор устало посмотрел на нее. Хорошенькая девчонка, и глаза нормальные. Будь они и впрямь зеркалом души…

    -  Ничего не забыл?

    -  Шнурки погладить.

    Тэль нахмурилась:

    -  Зачем?

    Виктор вздохнул:

    -  Иди сюда.

    Без лишних церемоний он развернул девочку боком, взялся за свитерок - тот, кстати, оказался аккуратно заштопанным, надо же, нашла иголку и нитки, - закатал вверх. Пластыря не было. И шрама тоже. Чувствуя, что сходит с ума, Виктор развернул Тэль - та послушно вертелась в его руках.

    Бред. А что же он вчера обрабатывал перекисью? Нарисованный порез? Угу. Не первый же год имеет дело с ранами!

    -  Тэль, - деревянным голосом сказал Виктор. - Где твоя рана?

    -  Заросла.

    -  Я серьезно.

    -  Я тоже.

    Статейки про экстрасенсов, усилием воли затягивающих раны, - это для газет. Но что делать, когда собственные глаза подтверждают - нет никакого пореза! И не было никогда! Кожа чистая и розовая, как у младенца.

    Виктор с легкой опаской отстранился от девочки. Спросил:

    -  А ты одна домой не доберешься?

    -  Ты же обещал, - с ноткой обиды сказала Тэль.

    -  Ну… да…

    -  Пошли, - девчонка была непреклонна.

    -  Так что с твоей раной? - В конце концов, это даже просто интересно. Хилер она филиппинский, что ли?

    -  У меня вообще все очень быстро заживает, - нехотя сообщила Тэль. - Давай об этом у меня поговорим, ладно? Как только придем.

    Первым побуждением Виктора было махнуть рукой на все обещания и просто выставить малолетнюю нахалку из квартиры. Раны на ней быстро зарастают, видите ли! Не бывает такого, не бывает! Не бывает, и все.

    -  Ты обещал, - тихонько сказала Тэль. Глаза, миндалевидные, словно на персидской миниатюре, обиженно прикрылись.

    Ох, уж эти мне девчонки!

    -  Идем.

    Никогда не спорьте с женщиной, даже если ей всего тринадцать. Особенно, если ей тринадцать…

    …Было воскресенье, да вдобавок еще и солнечное. В метро - давка. Тэль притиснули к Виктору; и, невольно напрягаясь, чтобы уберечь ее от напора разгоряченной, остро воняющей потом толпы, он неожиданно уловил ее собственный запах - чистый-чистый, словно над ромашковым лугом. Из глубины памяти вдруг всплыло: что-то похожее он уже ощущал - в доме бабушки Веры.

    Откуда же ты взялась, Тэль? Понятно, тебе среди «мерсов» и казино делать нечего.