|
А книги Эмброуза расходились пятнадцатитысячными тиражами. Рэмпоул не любил его, но признавал за ним известную бойкость пера. Его поразило, что Эмброуз оказался настолько слеп к собственным интересам, чтобы затеять подобное издание. - У него что, есть деньги? - спросил Эмброуз у Бентли в разговоре с глазу на глаз. - Если и есть, то очень немного. - О чем же он тогда думает? Что ему надо? Эмброузу он сказал: - Литературный журнал? В такое неподходящее время? - Время как раз самое подходящее, - ответил Эмброуз. - Неужели вы не понимаете? - Нет, не понимаю. Издержки высоки и лезут все выше. Бумаги не достать. Да и кто станет читать ваш журнал? Ведь это же не женский журнал. И не мужской, насколько я понимаю. И не тематический. Кто станет давать в нем объявления? - А я и не думал об объявлениях. Я думал о том, чтобы сделать его чем-то вроде прежней "Желтой книги". - Ну так ведь она и прогорела, в конце концов! - ликующе сказал Рэмпоул и дал согласие. В конечном счете он всегда давал согласие, что бы ни затевал Бентли. В этом состоял секрет их долголетнего партнерства. Он заявил свой протест и снимает с себя всякую ответственность. Это все Бентли наколбасил. Ему часто случалось противиться проектам Бентли по привычке, из общего соображения, что печатание каких бы то ни было книг нежелательно. В случае же "Башни из слоновой кости" он стоял на твердой почве, и он это знал. Ему доставит глубочайшее удовлетворение поймать своего партнера на таком ничем не оправданном безрассудстве. Вот как случилось, что комната Бентли, самая живописная в красивом старинном здании, служившем им конторой, стала редакцией журнала Эмброуза. Особой редакторской работы пока, на данной стадии, не требовалось. - Я предвижу одно нарекание, - сказал Бентли, изучая гранки. - Весь номер составлен вами и только вами. - Никто не догадается, - сказал Эмброуз. - Если хотите, выставим несколько псевдонимов. Эмброуз всегда был специалистом по составлению манифестов. Он написал один в школе, двенадцать в университете, а однажды, в конце двадцатых годов, вместе со своими друзьями Хэтом и Мэлпрэктисом даже выпустил пригласительный билет в виде манифеста. И одной из многочисленных причин, почему он чурался коммунизма, было то, что его, коммунизма, манифест был раз и навсегда написан другим. Окруженный, как ему казалось, со всех сторон врагами, Эмброуз время от времени услаждал себя тем, что открыто бросал им вызов. Первый номер "Башни из слоновой кости" до известной степени шел вразрез с провозглашаемой в нем безмятежностью и отрешенностью, ибо Эмброуз поборол все ветряные мельницы без исключения. В статье "Юные менестрели, или Башня из слоновой кости versus {Versus (латин. |
