Изменить размер шрифта - +
  Поняв  это,  она
пошла дальше. Дома у начальника  бойскаутов,  прежде  чем  получить  обратно
бинокль, ей  пришлось  выслушать  рассказ  о  подселенной  к  нему  школьной
учительнице из Бирмингема, которая отказывалась помогать мыть посуду.
     Когда она пересекала лужайку на обратном пути, женщины не глядели в  ее
сторону.
     - Ну, а дети-то ваши хоть играют? - спросила она, решительно  не  желая
допускать, чтобы перед ней задирали нос в ее собственной деревне.
     - Они в школе. В игры-то играть их учитель заставляет.
     - Имейте в виду, парк всегда открыт, если кому захочется туда пройти.
     - У нас свой парк был. С оркестром по воскресеньям.
     - Ну, оркестра-то я, пожалуй, не могу вам предложить, а в общем в парке
ничего, особенно у озера. Приводите туда детей, если захочется, прошу вас.
     Когда она ушла, заводила среди мамаш сказала:
     - Да кто  она  такая?  Поди,  инспекторша  какая-нибудь,  с  этакими-то
ухватками. Это ж надо придумать  -  приглашать  нас  в  парк!  Будто  он  ее
собственный.
     Вскоре обе гостиницы распахнули свои двери, и  на  глазах  шокированной
деревни поток матерей из домов,  с  ферм  и  из  особняка  устремился  в  их
питейные отделения.
     За вторым завтраком Фредди решился и прямо из столовой поднялся  наверх
и переоделся в штатское.
     - Надеюсь, горничная простит мне вольность хотя бы в одежде,  -  сказал
он тоном, в каком обычно шутил. За восемь безоблачных лет, прожитых  с  ним,
Барбара научилась понимать такого рода шутки.
     Фредди был крупен фигурой, мужествен, преждевременно лыс и поверхностно
жизнерадостен; мизантроп в глубине души, он был наделен тем  хитрым,  острым
инстинктом самосохранения,  который  сходит  у  богатых  за  ум;  леность  в
сочетании  со  злобностью,   составлявшей   основную   черту   его   натуры,
обеспечивала ему уважение окружающих.  Многие  обманывались  на  ею  счет  -
многие, только не жена и ее близкие.
     Он придавал своему лицу особое выражение не только, когда шутил; было у
него такое и на случай, когда приходилось обсуждать его  шурина  Безила.  По
замыслу оно призвано было передавать высокомерное  неодобрение,  подавляемое
из уважения к Барбаре; на деле в нем сквозило угрюмство и сознание вины.
     Отпрыски семейства Сил по каким-то скрытым  от  всех  других  причинам,
всегда питали ко всем другим презрение. Фредди не любил Тони; он казался ему
изнеженным и надменным, но Фредди все же был готов признать за ним некоторое
превосходство; никто не сомневался,  что  Тони  ждет  блестящая  карьера  на
дипломатическом поприще. Придет время, и все они будут гордиться им.  А  вот
Безил с детства ставил всех в неловкое положение и давал повод к нареканиям.
По чисто личным мотивам Фредди, может быть, и обрадовался бы паршивой овце в
семействе Сил, человеку, о котором "стараются не  упоминать";  которому  он,
Фредди, время от времени мог бы подавать руку помощи, великодушно безвестный
всем, кроме Барбары, про которого он, Фредди, мог бы  даже  утверждать,  что
видит в нем больше хорошею, чем все  другие.
Быстрый переход