Во всех верхних комнатах в потолках зияли дыры, и по облупившимся стенам расползлись черные пятна сырости. Из комнат третьего этажа можно было ясно видеть звезды в небе и пролетавших время от времени птиц.

Элпью поежилась. Ей пришло в голову, что с этой сделкой – по крайней мере в смысле бесплатного проживания – она здорово промахнулась.

Открыв дверь в комнату на самой верхотуре, графиня объявила:

– Это спальня Годфри.

Помещение было таким же промерзшим, голым и обветшавшим, как и все остальные.

– Но?… – Элпью мысленно повторила их путешествие по дому. Возможно, Годфри и ночует в этой комнате, но где же тогда спальня ее светлости? Во всем доме она не увидела ни одной комнаты с кроватью.

– Годфри – жалкий старый хрыч. – Графиня закрыла дверь и начала спускаться по шаткой лестнице. – Но он предан мне. Немного найдется грумов, которые останутся у тебя на службе, даже если лошадь продана и у тебя нет наличных, чтобы платить им.

Она с улыбкой обернулась к Элпью.

– И к тому же мне одиноко. Почти все мои друзья отбросили копыта – хоть многие, надо думать отправились в Преисподнюю, где без копыт бесьма неуютно, – и я привыкла считать Годфри чем‑то вроде сварливой собаки в доме.

В конце экскурсии графиня провела Элпью по темному коридору в заднюю часть дома и гордо распахнула дверь в кухню.

Здесь Элпью наконец‑то попала в тепло. В белой кухне в огромном открытом очаге с ревом полыхал огонь, наполняя помещение жаром. Вдоль одной из стен стояла мебель, какой обыкновенно на кухне не увидишь: удобные кресла, книжные полки, скамеечки для ног, карточный столик и две огромные раскладные кровати.

С потолка свисала веревка для белья, а пол был завален стопками книг и листами бумаги.

– Вот здесь мы живем на самом деле, – величественно провозгласила графиня. – Уютно, правда?

Сальные свечи, пристроенные на балках и столах по всей комнате, оплывали от сквозняка, которым тянуло из вестибюля.

– Будет, когда вы закроете дверь, – проворчал из своего угла Годфри.

– Как видишь, деньги у меня кончились много лет назад, – сказала графиня, тщательно закрывая дверь и знаком приглашая Элпью сесть в мягкое кресло поближе к огню.

– Но как же до этого дошло? Вы же так преуспевали.

– Ах, Элпью, – вздохнула графиня, подходя к деревянному столу. – Успех и преуспеяние редко длятся долго. Большие траты, скромные сбережения, вороватые слуги и невезение, соединившись, могут превратить самого богатого человека в бедняка. – Она обвела своей пухлой ручкой помещение. – Но мы достаточно удобно устроились. Честно говоря, прожив в кухне вот уже три года, я не могу понять, почему другие не поступают так же.

Она откромсала три куска от сдобной булки и насадила их на зубчатый металлический прут непонятного происхождения.

– С помощью этого приспособления смотрители парка собирали листья вокруг пруда Розамунды. Я его стянула. Очень удобно поджаривать сразу целую партию тостов. – Она поднесла прут к открытому огню.

– Почему вы не продадите этот дом? – спросила Элпью, мысленно прикидывая, сколько сотен принесет подобное здание. – Он такой большой! И местность тут здоровая…

– Это всего лишь аренда, дорогая. Дарованная мне стариной Чарли до конца моей жизни. – Она со вздохом откинулась в кресле. – Милый друг. Вот это был король. Высокий, сильный, красивый, веселый, чувственный и… В общем, обладал всем, чем должен обладать король. Истинно Разносторонний Человек. – Графиня вздохнула.