– О чем же вы хотели поговорить? – улыбнулась графиня, осторожно опускаясь на зачехленный стул, у которого, как она знала, не было сиденья. Угнездившись, она еще раз слабо улыбнулась. – Прошу нас извинить. Прислуга вся разболелась. Даже камин не топим! – Дыхание, вырываясь у нее изо рта, превратилось в белый пар.

Таинственная женщина вздрогнула.

– Я должна быть уверена в полной секретности, – сказала она. Голос ее звучал тихо и очень спокойно. – Я пришла к вам по исключительно деликатному делу.

Элпью была занята тем, что прикидывала стоимость одежды посетительницы. Бело‑голубое атласное платье. Голубой цвет с легким оттенком серого, ткань – нежная, по виду дорогая. Женщина, судя по всему, в средствах не нуждалась, хотя и не принадлежала к высшему обществу. Вероятно, жена богатого купца, подумала Элпью. Возможно, он занимается чаем или специями или торгует модными новинками.

– Я пришла из‑за своего мужа, Бо, – приглушенно произнесла женщина. – Прежде он меня любил, да что говорить – души во мне не чаял, но в последнее время он мной пренебрегает, и это после семи лет супружеской жизни. Днями и ночами где‑то пропадает, иногда даже по нескольку недель подряд, говорит, что ездит в деревню проведать своих родственников.

– А эти родственники, – Элпью наклонилась вперед, пытаясь разглядеть лицо женщины, – где их можно найти?

– Никого из его родственников нет в живых, если только из Индии не вернулся неожиданно его брат. Потому что, насколько мне известно, у него есть только брат, да и тот служит за тысячи миль отсюда, на индийском побережье, в Мадрасе – так называется это место.

– Да‑да, добрый старый Мадрас! – Графиня понимающе кивнула. Она никогда о нем даже не слышала.

– А я тем временем сделала страшное открытие: исчезло многое из принадлежавшей мне ценной мебели. Я должна отыскать эту шлюху, которая меня обворовала…

– Проститутку, которая проникла к вам в дом и украла вашу мебель? – возмущенно спросила Элпью.

Графиня знаком заставила ее замолчать.

– Я считаю, что ворует мой муж, – прошептала женщина. – И делает он это для того, чтобы со всеми удобствами содержать какую‑то там потаскуху, это в ее грязной постели он коротает ночи, когда не бывает дома.

– Почему вы пришли к нам, мадам? – поинтересовалась графиня, слегка смущенная тем, что кто‑то посчитал ее докой по части адюльтера или – еще того не легче – проституток.

– Я спросила у мистера Кью, старого друга моего отца, нет ли у него на примете человека, способного расследовать скандал. И он сказал, что как раз сегодня нанял вас именно для таких случаев.

– Вы хотите, чтобы мы написали об этом в газету? – с недоумением спросила Элпью.

Женщина схватила ее за руки и притянула к себе.

– Ни в коем случае. Если это произойдет, я перережу вам горло.

Она отпустила Элпью, и та, отшатнувшись, дала себе зарок на будущее держаться от этой особы с железной хваткой подальше.

– Предательство и воровство не в характере моего Бо. Я люблю его, как люблю добродетель и счастье. Я хочу, чтобы он вернулся в мои объятия. Несмотря на муки, которые я претерпела из‑за его неблагодарности и небрежного и презрительного обращения, я бы желала, чтобы он раскаялся в своих прегрешениях и вернулся ко мне. Или так, или… – Женщина умолкла, утирая катившуюся по щеке слезу.

– Или… – Графиня затаила дыхание.

– Или пусть уходит. Уходит навсегда. И никогда больше не возвращается.

Элпью мысленно присвистнула.

– Но не хотите же вы, чтобы мы… – Она не посмела закончить предложение.