Элпью, напустив как можно больше тумана, объяснила, что Пигаль ошиблась. Графиня владеет этими письмами, но написаны они были не ей. Пигаль прыгала на месте.

– Еще лучше! Они могут ее спасти. Она может шантажом заставить коголя отменить пгодажу дома – этто в его власти.

Элпью заколебалась. Такая возможность существовала. Но как же миссис Уилсон? Отправить ее на виселицу ради графининого дома? Однако Элпью поняла, что теперь она близка к разгадке. Близка к тому, чтобы узнать то, что узнал Бо и что привело его к смерти. Миссис Уилсон нет нужды умирать.

– До возвращения графини мы ничего не можем сделать, – сказала Элпью, накидывая плащ. – Прошу меня простить. Я скоро вернусь.

Очаровав на Сенном рынке хозяина какой‑то повозки, она убедила его позволить ей за небольшую плату проехать на задке его фургона. Поудобнее устроившись между тюками сена, она вытащила из кармана листок с уравнением. Проклятье! Она поняла, что оставила список значений у себя под подушкой, в кухне графини. Тем не менее большинство их Элпью помнила и могла извлечь из памяти. Чем и занялась.

Она настолько погрузилась в свое занятие, что забыла спрыгнуть у Флитского моста. Подобрав юбки, чтобы не мешали бежать, она протолкалась сквозь толпу женщин, продававших чулки и сладкую пшеничную кашу на молоке, ночные колпаки и пудинги, и без остановки неслась до самой решетки Флитской тюрьмы. Ей нужно поговорить с миссис Уилсон, спросить, не было ли у нее или ее мужа каких‑либо дел с королем или хотя бы с кем‑нибудь при дворе. Она с полчаса кричала сквозь решетку, стоя на коленях на тротуаре. Наслушалась похотливых замечаний насчет своей груди и брачных предложений, но на ее призывы к миссис Элизабет Уилсон никто не отозвался.

Элпью не собиралась так легко сдаваться. До этой женщины можно было добраться и другими путями. Она звала у калитки и колотила в нее кулаками, пока ей не ответил подошедший охранник.

– Чего надо? – проворчал он. – Жениться или еще чего?

– Нет, – с самым кротким видом ответила Элпью. – У меня срочное дело к смотрителю.

Стражник поднял брови.

– Он, конечно, об этом знает?

Элпью улыбнулась.

– Я уверена, что, если вы скажете, что я здесь, он меня примет. – Она скрестила пальцы и попросила Бога, чтобы на сей раз уберег ее от грязных домогательств.

Охранник зашаркал прочь, потом вернулся и открыл калитку.

– Знаешь, куда идти?

Элпью с улыбкой прошла мимо него на территорию тюрьмы и в контору смотрителя.

– Мистрис Элпью, – просиял смотритель.

Он уже расстегивал пуговицы на животе, явно желая сразу перейти к делу. Элпью осталась стоять у двери.

– Мне нужно поговорить с миссис Элизабет Уилсон, вопрос жизни и смерти.

Смотритель, ухмыляясь, похлопал себя по коленям.

– Конечно, конечно. Но сначала давай‑ка немножко попрыгаем, а?

Элпью покачала головой.

– Сначала я поговорю с миссис Уилсон, потом порезвимся.

Смотритель надулся.

– Нет. Сначала дело, потом ты увидишься с миссис Уилсон.

В дверь постучали.

– Да?

Смотритель заворчал, и дверь открылась. На пороге стоял один из приставов.

– Подождите минутку! – крикнул смотритель, застегиваясь.

Элпью воспользовалась этой возможностью, торопясь покинуть контору смотрителя, который крикнул ей вслед:

– Ты все равно не можешь с ней повидаться. Вчера поздно ночью ее от нас забрали.

– Забрали? – круто повернулась Элпью. – Куда?

Смотритель встал и схватил Элпью за зад.