— Я не знаю, — выдохнул Виатор, — героизм не для меня. И мне не очень-то хочется ввязываться в дело, для которого я не создан. Я не хочу ошибиться и сделать хуже, чтобы потом расхлёбывать эту кашу.

— Послушай, — Аббе наклонился вперёд, перейдя на шёпот, — принц был с тобой крайне любезен, но всё не так, как выглядит на самом деле. Его отец, король Хито, при смерти, и ему остались считанные дни. И если король всё это время предпочитал бездействие, то принц не будет рисковать своим авторитетом. Он знает, что правители вольны вершить великое вне зависимости от способов. Если мы ничего не сделаем, он… он просто сожжёт резервации. Все до единой. Я слишком хорошо знаю его, он никогда не задумывается о цене великих поступков. Так можно избавиться от проблемы раз и навсегда. Но это сотни, тысячи людей, живых людей, которых ещё можно спасти.

Тори уставился куда-то в пустоту. Сейчас он почему-то вспомнил о тех временах, когда отец ещё был здоров, когда он возвращался домой на закате, пахнущий рыбой, речной водой и чем-то таким родным и знакомым. Как мама накрывала на стол, и над мисками поднимался тёплый ароматный пар. Куда всё это ушло? Когда его мир раскололся, забросив его так далеко от дома, что он даже не нашёл бы, в чём измерить это расстояние? Сейчас его единственное желание было направленно на то, чтобы вернуться и помочь своей семье пережить эти тяжёлые времена, но, если он один может помочь этим людям следовать тому же самому, то кто он такой, чтобы отказываться?

— Тейна Эрин, — поднял голову Виатор.

— Да? — отозвался немного, кажется, заскучавший старик.

— Могу я взглянуть на ваш план?

— Итак, мы на месте — важно и таинственно произнёс Эрин, почти переходя на шёпот. Путники упёрлись в стену, вдоль которой стоял увесистый каменный постамент. На нём были аккуратно разложены свитки и несколько древних на вид каменных табличек. В центре же возвышался небольшой стеклянный купол, под которым, на тонкой подстилке из сухой переплетённой травы, покоилась маленькая шкатулка, украшенная удивительными геометрическими узорами, образующими сложные, но прекрасные, формы.

— Я почти всю жизнь исследовал древние письмена, — продолжил Эрин, — и главная истина, к которой я пришёл — это необыкновенная природа проклятия. Боги словно испытывают нас, подбрасывая ключи к решению, но назначая непомерно высокую цену. Несмотря на то, что целый мир страдает и стоит на пороге гибели, существует всего несколько Проклятых, смерть которых приведёт к исцелению всего нашего народа.

— Так почему бы вам просто не убить их?

— Даже если бы мы имели на это моральное право, — вздохнул старик, — мы никак не смогли бы определить их. По легенде лишь Неспящий сумеет воспользоваться маяком и увидеть огни в кромешной тьме.

— Маяком?

Не ответив на это, старик приблизился к постаменту и осторожно поднял стеклянный купол, извлёкши под свет факела шкатулку. Затем он приподнял крышку, и в неярком свечении Тори сумел разглядеть амулет внутри неё. Это была удивительно тонкой работы вещь: на основании в виде двух пересекающихся треугольников располагался тёмный фиолетовый камень. Казалось, где-то внутри камня проносятся мрачные тени, но Тори списал это на игру света в плохо освещённом подземелье. Основание кулона было украшено уже знакомыми узорами, вырезанными в потемневшем металле.

— Это Маяк, — прошептал тейна Эрин, — как только Неспящий приблизится к Проклятому, он даст об этом знать.

— Но как? — в недоумении взмолился Тори, — это же просто игрушка!

— Мы и сами не знаем, — послышался голос Аббе, — это действительно просто игрушка в руках обычного человека, — он бережно перехватил шкатулку из рук Эрина и подошёл к Виатору, — примеришь?

Тори ещё раз окинул взглядом амулет и нервно сглотнул.