— Я не очень понимаю…

— Представь: люди ни с того ни с сего начинают мучиться, — Аббе нервно сглотнул, — они увядают день за днём, тая на глазах. Они принимают зелье Виджи, чтобы успокоить боль и протянуть немного дольше, но большая часть не доживает и до тридцати.

— И что происходит с ними… потом? — машинально спросил Виатор, сам того не ожидая.

— Душа, наконец, обретает покой, — вернулся к диалогу Эрин, — полностью уходя в другой далёкий мир.

— Но причём здесь я? — Тори немного злился, так как не осознавал и половины сказанного и чувствовал себя круглым дураком. Несмотря на нещадную жару наверху, в подземелье было ощутимо холодно, и уставший, измученный ранениями и покрытый ледяной испариной Тори меньше всего хотел разбираться в какой-то чужой мифологии. Всё это казалось ему причудливым сном.

— И как это связано с моим возвращением домой? — скептически вздохнул он.

— Сомнамбулы не так просты, как кажется на первый взгляд, — продолжил тейна Эрин, — несмотря на их тяжёлую жизнь, они получают также некоторые преимущества, как, например, особо яркие сны, в которых они могут наблюдать целые вселенные. Многие из них рассказывают, что видели утерянную часть своей души, заключённую в другом человеке, но никогда не могли прикоснуться к ней или хотя бы разглядеть лицо. Вы только подумайте — это как мост между двумя мирами! — старик воодушевлённо вскинул руки к небу.

— И если мы раскроем секрет великой болезни, мы не только спасём миллионы жизней, но и получим ключ к чему-то очень важному, — подытожил Аббе, — в том числе и твоей возможности вернуться домой. Пророчество гласит, что, исполнив свою миссию, хаэре сможет обрести покой.

Виатор задумался. Собеседники говорили уверенно и убедительно, но он всё равно никак не мог поверить в услышанное. Всё это казалось таким нереальным, и он бы счёл всё происходящее горячечным бредом, если бы не ощущал себя реальнее, чем когда-либо.

— Послушай, Виатор, — Аббе приблизился к нему и остановился так, что Тори, с его непропорционально высоким ростом, пришлось немного опустить голову, чтобы их лица были на одном уровне, — наш народ страдает, — его голос вдруг стал таким близким и искренним, — сомнамбул становится всё больше с каждым годом. Их закрывают в резервациях, они заперты там совсем одни, один на один со своей болью и страхом. Они пьют эту гадость Виджи, чтобы просто прожить ещё несколько дней… Они умирают, Виатор. Моя сестра тоже там, и она умирает вместе с ними. Я не видел её уже много лет. Неужели ты остался бы глух к страданиям своего народа? Мы ведь такие же, как вы. Не лучше и не хуже. Твоё появление — подарок судьбы, только Неспящий может раскрыть эту неподвластную разуму загадку. Помоги нам, и мы поможем тебе.

— Но что я могу сделать? Я совершенно не представляю, как с этим справиться. И почему вы вообще считаете меня этим… «Неспящим»? — нахмурился Тори.

— Ты прошёл сквозь миры, словно сомнамбула, но при этом умудрился сохранить тело, рассудок и память. Это парадоксально, но это так. Твоё появление — это настоящее чудо. Тебя нашли смертельно раненным и измождённым настолько, насколько это вообще возможно, но ты справился буквально за день. И этот символ… — Аббе указал пальцем на грудь Виатора. Тори отодвинул ворот рубашки и скосил глаза вниз. К его удивлению, на грудной клетке красовалось подобие ожога, принявшего отчётливую форму треугольника. Тори стало не по себе ещё больше, чем могло быть в этот проклятый безумный день.

— У нас есть пророчество, — взволнованно продолжал Аббе, — тейна Эрин расскажет тебе обо всех своих исследованиях.