Вот бы он немного склонился! Опустил губы на мои, забрал у меня миг принятия решения! Он знал, какой слабой я была? Как кипела моя кровь, а кожа горела от предвкушения? Он знал, как легко я могла поддаться?
Но он оставался на месте, тяжело дышал.
– Валера, – прохрипел он, – я могу тебя поцеловать?
Если я поддамся…
Если отдамся желаниям, кипящим в моих венах…
Смогу ли я вытащить красную свечу, когда мы закончим и будем лежать, уставшие, на подушках? Я смогу тогда посмотреть на своего жениха из тени?
Или власть надо мной, о которой говорила Бриэль, только усилится, превратит меня в его верную рабыню?
Я не могла так рисковать.
– Нет, – прошептала я, зажмурившись, опуская голову. Я прижала ладонь к его голой вздымающейся груди. – Тебе нельзя меня целовать.
Я чуть надавила, ощущала миг его сопротивление.
Он со стоном сдвинулся и рухнул на кровать.
27
Я видела тень его ладони, опустившейся на лицо, словно закрывшей глаза. Я поежилась и вернула рукав платья на плечо, поправила воротник. Я замерла на боку, пыталась различить фигуру рядом с собой, сжимая ладони у колотящегося сердца.
Казалось, прошла вечность, и он сказал:
– Отпусти меня. Ты добрая, ты не хочешь меня мучить.
Боль пронзила мое сердце, но я замотала головой и сжала пальцы.
– Нет. Прошу, останься.
Он молчал несколько вдохов, а потом сказал мягче:
– Это тебе от меня нужно? Ощущать… безопасность?
– Это мне нужно, Эролас.
– Хорошо. Я останусь.
Я не знала, как долго мы лежали. Мы не шевелились, не говорили, и связь между нами была натянута, готовая играть ноты.
Я закрыла глаза. Проклятая слабость! Я должна была просто лежать рядом с ним, пока он не уснет. Кровать была большой, нам не нужно было соприкасаться. Я не должна была так глупо поддаваться.
Я все испортила? Он не сможет теперь уснуть? Я упустила шанс?
Казалось, прошли часы, и мои мышцы расслабились. Я ощущала, что напряжение покинуло и его. Шумное дыхание стало ритмичнее. Я стиснула зубы и подавила желание прижаться к нему. Было так приятно находиться в его руках. Так правильно. Но если он снова меня притянет к себе, я не смогу сопротивляться тому, что последует.
Я должна быть твердой. Я должна была помнить, что узнала сегодня – что он обманул меня насчет течения времени в моем мире, что не рассказал, что сестра росла. Что его обещания вернуть меня домой через год и день были бессмысленными.
Что он мог даже сейчас влиять на меня чарами, и ощущения в этой постели могли быть результатом его темной магии.
Время шло ужасно медленно. Я задремала, но пришла в себя, моргая, ничего не видя. Лунный огонь догорел, оставив комнату темной. Муж спал рядом со мной, глубоко и ровно дыша.
Я медленно села. Он не пошевелился. Он спал крепко, слава богам! Я отодвинулась от него и соскользнула с дальнего края кровати. Платье сдвинулось, раскрывая больше кожи холодному воздуху. Я быстро поправила юбку и ткань на груди на место.
А потом на носочках прошла к рабочему столу. Я знала комнату хорошо. Я могла найти путь в темноте, не спеша от страха. Я должна быть медленной, действовать четко. Мои пальцы нашли корзинку.
Пролезли внутрь.
Коснулись свечи.
Я вытащила ее и прижала к груди, быстро помолилась небесам. Как ее зажечь? Лунный огонь не мог появиться на ней по моему приказу. И… хватит ли его, чтобы свеча загорелась?
Я села на корточки у камина, тихо вызвала лунный огонек. |