— Знаешь, пойду-ка я лучше выполню приказание Норвича. А то еще придет проверить и узнает, что я не передал письмо мальчишке-конюху. Ведь ты своим визгом разбудишь весь дом…

Одарив Радклиффа на прощание обворожительной улыбкой, Малыш Вилли шагнул к двери и вдруг, остановившись, с озабоченным видом пробормотал:

— А ты похудела, милашка. По мне, так очень похудела. Наверное, плохо питаешься. Я сейчас принесу тебе чего-нибудь перекусить. Не скучай, пока меня не будет. Я вернусь и проверю все округлости моей крошки. Проверю, такие ли они пухлые, как прежде.

— Болван, — буркнул Радклифф, когда дверь за Вилли закрылась.

Он бросился к двери, чуть приоткрыл ее и увидел, что гигант, громыхая сапожищами, сбегает по ступеням лестницы. «Да, Малыш Вилли — действительно настоящий гигант, — усмехнулся лорд. — Не поздоровится тому бедняге, на чью голову обрушится кулак этого „малыша“. Я бы замертво свалился после первого же удара».

Радклифф тяжко вздохнул. Ему вдруг пришло в голову что женский наряд каким-то непостижимым образом ли шил его мужской решительности, уверенности в себе. Ведь если бы не платье, он наверняка попытался бы дать отпор любому обидчику, даже такому, как Малыш Вилли. Но сейчас, путаясь в юбках, он был способен думать лишь об одном: скорее найти Чарли, вытащить ее из борделя и навсегда покончить со всем этим. Зато потом он непременно выскажет своей жене все, что думает о ее поведении…

Радклифф покинул комнату и вышел в коридор. Снова вздохнув, он подумал о том, что прежде никогда не оказывался в столь затруднительной ситуации. Впрочем, прежде он не знал Чарли…

Размышляя подобным образом, лорд подошел к двери соседней комнаты и подергал ручку. Комната была заперта. Но если так — значит, она там, внутри.

— Чарли… — шепнул Радклифф. — Вы здесь, моя дорогая Чарли? Вы слышите меня?

— Джереми?

Сердце лорда затрепетало. Он узнал голос жены. Чарли прошептала в замочную скважину:

— Джереми? Это вы?

— Да-да. А у вас все в порядке? Что они…

— Не беспокойтесь. Все хорошо.

Радклифф оглянулся, чтобы убедиться, что никого поблизости нет.

— Почему вы не бежали через окно? Или вас связали?

— Нет, я не привязана. Но после нашего с Бесси побега здесь многое изменилось. Эгги велела намертво заколотить окна гвоздями. Я пыталась с помощью подсвечника выдернуть гвозди, но ничего не вышло. — Она немного помолчала. — Значит, вы нашли то письмо?

— Да.

— Как вам удалось пробраться сюда?

— Через окно на первом этаже.

— Спасибо, Радклифф, — прошептала Чарли.

— Спасибо? За что?

— За вашу заботу и за то, что пришли спасать меня. Но поймите, милорд, сейчас самое лучшее для вас — поскорее уйти отсюда. Норвич собирается убить вас.

— Норвич? — переспросил Радклифф. Мужской голос, до боли знакомый, будто снова зазвучал у него в ушах.

— Да, Джордж Норвич. Он и шантажировал нас. Но в последнем письме он требовал встречи именно с вами, потому что задумал убийство.

— Норвич хочет меня убить? Зачем?

— О, это долгая история, милорд. Если в двух словах, он безумец. — Голос Чарли был печален, как никогда. — Пожалуйста, последуйте моему совету, уходите из этого дома. Он непременно попытается вас убить.

— Но я же не могу оставить вас здесь…

— Но и вызволить меня из заточения вы не в силах! Дверь заперта.