Лилька попыталась поймать его взгляд, который все время ускользал, будто пугался ее лица, каждый раз оказывавшегося не тем… Посмотрела на подергивавшиеся губы, которые с охотой выдавали, насколько напускным является его спокойствие… На руки, перекладывающие камешек из ладони в ладонь…

— Ничего не выйдет, — сказала она. — Я не смогу ее заменить. Ее слишком много в вас. Иначе и быть не может. Я против нее — всего лишь дворовая девчонка.

Замолчав, Игорь быстро взглянул ей в глаза и опустил голову. Его голос прозвучал удрученно:

— Опять "вы"?

— Так и должно быть.

— Мы же хотели попытаться, — глаза у него стали совсем тоскливыми, и Лилька испугалась того, что сейчас жалость опять затопит ее с головой.

— Мы можем попытаться. Но вы ведь тоже знаете, что ничего не получится?

— И как же нам быть?

Лилька предположила:

— Можно попробовать спастись работой. У нас ведь веселая работа… Я опять надену мужской костюм а-ля Чаплин…

— А я платье непомерного размера…

— И будем изображать других людей. Надо только вжиться в них, и тогда станет легче. Должно стать. У них ведь не болит здесь…

Отняв от груди ее руку и подкинув ее на ладони, Игорь хмуро сказал:

— Если мы будем работать вместе, нам не удастся… быть посторонними. Мы ведь оба живые люди. Желание будет давать знать о себе.

— Как сейчас?

Она имела в виду: "Как только что?", просто не точно выразилась, но Игорь услышал как раз то, что прозвучало, и прижал ее так сильно, что Лилька сдавленно крякнула и рассмеялась. Он оттолкнул ее:

— Что ты смеешься?! Это смешно, по-твоему? Это животное, которое ты разбудила во мне, растоптало всю мою жизнь! Это смешно?

— Нет! — крикнула она, почти не надеясь, что он услышит, но Игорь замолчал. Стараясь не замечать его ненавидящего взгляда, она тихо заговорила, сама не понимая, как это можно объяснять, ведь все же очевидно:

— Неужели вы думаете, что меня тянуло именно к этому животному? Разве я о нем мечтала с самого детства? Я к вашим шагам прислушивалась, когда вы просто ходили по дому. Вы не понимаете даже, какой это было радостью — слушать ваши шаги! Когда вы говорили что-нибудь в соседней комнате или наверху… я даже слов не разбирала, они были не важны! Я слушала ваш голос. И каждую ночь перед сном перебирала все, что накопилось за день. А потом фантазировала о том, что будет.

— Ты представляла все несколько иначе…

Теперь он сидел, уткнувшись лбом в ладони, и Лилька не могла понять, открыты ли у него глаза. Может быть, он пытался увидеть, как девочка стоит у двери своей комнаты, задерживая дыхание, чтобы оно не заглушало шагов… Проведя ладонями вниз по лицу, Игорь громко выдохнул и вскользь посмотрел на нее:

— В таких случаях предлагают начать все сначала… Попробуем? Хотя остается риск, что я не потяну роль сбывшейся мечты. Кому это под силу?

— Дело ведь не в этом. Вы же не сможете меня полюбить, — робко предположила Лилька.

Он взял ее за плечи и повернул к себе:

— А ты этого действительно хочешь? Не сочиняй только… Давай, положа руку на сердце… Кто тебе все-таки нужен: я или Саша?

Она вдруг увидела прямо перед его лицом саму себя, скорчившуюся под дверью их спальни, из-за которой доносились еле слышные Наташины стоны. Они звучали оглушительным похоронным маршем: "Надеяться не на что. Он никогда не будет твоим". И в мире не было ничего, способного заглушить эту страшную музыку. Ничего, что могло не дать Лильке умереть.