Похожие на прутики сухие травы щекотали и царапали голые ноги, обутые в старые Наташины кроссовки. Они были слегка большеваты, но Лилька потуже затянула шнурки. А шорты, тоже Наташины, оказались длинными, почти до колен, но ничего другого в домике не нашлось. Только Сашкина майка тех времен, когда он побывал тут в первый и последний раз. Может, даже та самая, которую Лилька ночью стянула с веревки… Сейчас она втиснулась в нее с трудом, и попыталась вообразить, что это Саша прижимается к ней так тесно.

"Неужели он никогда не сможет простить меня? — она хваталась за траву, и некоторые стебли оставались у нее в руках, легко выходя из сыпучей почвы. — Если б я только не ляпнула, что влюбилась в Игоря в одиннадцать лет… Вот этого он не простит. Ведь получается, что я врала ему целых десять лет. Но это же не так!"

Как — Лилька и сама не понимала. Она помнила, какой радостью было, когда Игорь возвращался с гастролей, и каким все в доме становилось солнечным, и разноголосый смех катался по перилам винтовой лестницы вверх-вниз! Но ведь еще большей радостью было, когда на каникулы приезжал Сашка…

Большей потому, что у нее, хоть ненадолго, вновь появлялся друг, и ему можно было рассказать обо всем на свете. Игоря не особенно интересовало, что с ней происходит в жизни. Только одного она не говорила Саше: как колотится сердце, когда Игорь только входит в дом, или дотрагивается до нее на репетиции, хотя он ей не друг, и с ним порой даже говорить трудно. Может, ему это и не заметно, но она-то знает.

Остановившись, Лилька села на большой, шероховатый валун и несколько раз глубоко вдохнула. Потом, вытянув шею, огляделась, но Игоря у реки уже не было. Ее охватила тревога: а что, если он опять выкинет что-нибудь ужасное, пока ее нет? Может, потому и не окликнул, не остановил, чтобы поскорее отделаться и от нее, и от всего остального. Разом…

— О, нет! — вскрикнула она и бросилась вниз по той же тропинке, теперь показавшейся еще более коварной. Из-за кроссовок не по размеру, у нее то и дело подворачивались ноги, и Лилька вспоминала об осторожности, ведь стоит ей упасть, и голова может отказать снова. И тогда она уже не остановит его…

— Нет! Нет!

Она выбежала на берег и едва не запнулась об Игоря, который загорал, растянувшись на зеленом покрывале, похожем на кусочек лужайки.

— Вы здесь, — Лилька судорожно втянула воздух и замолчала, не зная, что к этому добавить.

Не удивившись, Игорь протянул забинтованную руку:

— Иди сюда.

— Зачем? — она скользнула взглядом по его телу и убедилась, что он действительно хочет этого. "Но я-то разве хочу?!"

— Иди, — настойчиво повторил он.

Лилька растерянно улыбнулась и огляделась, точно кто-то мог появиться и спасти ее. Потом вложила руку в его ладонь, пугающе горячую. Он потянул, но Лилька не сразу легла рядом, а сперва встала на колени, сделав это безотчетно, а вышло, будто она умоляла его остановиться, хотя и знала, что это уже невозможно. Тогда Игорь сел, молча снял с нее прихваченную из детства майку и, усадив, рывком стянул Наташины шорты. Это было похоже на ритуал отторжения всего, что должно было остаться в прошлом, но от чего они оба никак не решались избавиться. Кроссовки Лилька сняла сама и отбросила их подальше.

— Мы ведь не хотели, — прошептала она умоляюще.

Игорь ответил так зло, что больше она ни о чем не заговаривала:

— Нет, мы хотели. И ты это знаешь. Ты не прибежала бы сейчас, если б не хотела.