— Он уехал… — повторила она.

Ее голос прозвучал так ровно, что Саша даже не понял: довольна она этим или огорчена.

— Вроде бы, они и не собирались жить вместе, — ему самому было трудно передавать матери все это, но Саша допускал, что ей может полегчать. Хотя ему самому легче не стало.

— Почему? — спросила она точно так же, как недавно он сам.

Раздражение все же вырвалось наружу, он шагами разметал его по комнате:

— Что значит — почему?! Переспать это одно, а жить вместе совсем другое. Можно подумать, ты этого не понимаешь!

Прохладные ладони поймали его щеки и прижались к ним:

— Ну что ты, солнышко! Прости, пожалуйста… Давай не будем говорить об этом, если тебе так…

"Больно" она не произнесла. Ведь до сих пор Саша ничем не проявил того, что все случившееся, хоть как-то задевает его самого. Выходило так, что он приехал лишь для того, чтобы помочь матери…

"Может, она и не догадывается, что было у нас с Лилькой?" — с недоумением спросил он себя. Ему-то казалось, что все шито белыми нитками: их столько раз заставали едва одетыми. Но иногда именно родители не замечают очевидного с упорством полных дебилов. Понимал ли Игорь, что происходит? Уж он-то ни одному из них не был отцом…

Саше внезапно вспомнился пыльный вагон электрички, на котором Игорь въехал в их жизнь: "Лилька тогда взяла у него мороженое. Иоланта, правда, тоже, но она не в счет. Она из кожи вон лезла, чтобы пробудить маму к жизни. Знала бы, чем это обернулось… Лилька — другое дело. Разве Игорь не понимал, что рано или поздно она вырастет? Она приняла его подношение вместо мамы, и это установило между ним и Лилькой особую связь".

Ему самому стало смешно: эти рассуждения превращали Игоря в коварное чудовище, способное годами вынашивать гнусный план, готовить почву для преступления. Ничего этого, конечно же, не было. Только одна женщина тогда существовала для Игоря, и чтобы задобрить ее, он готов был накормить мороженым весь свет.

— Я нашла последние газеты, — сказала мама и поставила перед ним тарелку с тремя картофельными ватрушками. — Там есть несколько объявлений: "Куплю дом". Позвонить? Или ты сам?

— Конечно, — отозвался Саша, не сразу переключившись на другую реальность. И уточнил: — Позвони, конечно.

— Или лучше связаться с каким-нибудь агентством? Они знают расценки. Нас ведь с тобой обдурят в два счета…

— Ладно. Давай так. Для мебели надо будет заказать контейнер. Я позвоню ребятам в Питер, когда мы точно будем знать, за сколько можно продать дом, они подыщут квартирку.

Сев напротив, она посмотрела на него печально:

— Всего лишь однокомнатную… А куда же мы поставим твой рояль?

— Это не мой рояль! Он мне не нужен, — это вышло обиженно, и Саша недовольно поморщился. — Мы его тоже продадим. И еще что-то из мебели придется продать, ее слишком много для одной комнаты.

Неловко звякнула вилка.

— Не знаю…

— Чего ты не знаешь?

— Стоит ли игра свеч. Скажи, пожалуйста, как мы будем жить в одной комнате?

Усомнившись, что это ее успокоит, Саша все же сказал:

— Я буду там только ночевать. Я же учусь целый день! А теперь придется еще и подрабатывать.

Она встрепенулась:

— Я нашла деньги. Он оставил в шкафу, а я их как-то не заметила. Там много…

— У него еще что-то осталось после Германии? — удивился Саша. Он до сих пор не мог привыкнуть к тому, что клоун может заработать столько, чтобы купить рояль.