Один взгляд на безуспешность, несомненно, всерьез предпринятых в последнее десятилетие усилий достичь этой цели отчетливо дает почувствовать, что действуют могущественные психологические силы, парализующие эти усилия. Некоторые из этих сил представляются очевидными. Потребность во власти у правящей прослойки государства противится ограничению ее суверенных прав. Эта потребность в политической власти часто подпитывается стремлением к власти другой прослойки, которое проявляется материально-экономическим образом. Я имею в виду прежде всего небольшую, но целеустремленную группу людей, которая есть в любой стране. Эта группа недоступна для социальных призывов и запретов и рассматривает войну, производство оружия и торговлю оружием как возможность извлечь личную выгоду и получить больше власти.

Этот простой постулат — всего лишь первый шаг к пониманию взаимосвязей. Незамедлительно встает вопрос: как возможно, чтобы вышеупомянутое меньшинство подчиняло своим интересам народные массы, хотя последним войны несут страдания и потери. (Говоря о народных массах, я не исключаю тех, кто, как военные всех рангов, сделали войну своей профессией, будучи убежденными в том, что защищают высшее благо своего народа, и в том, что иногда лучшая защита — нападение.) Самым очевидным кажется такой ответ: меньшинство власть имущих держит под контролем школьное образование, прессу и, как правило, религиозные организации. Таким образом, меньшинство направляет чувства народа и превращает его в безвольное орудие в своих руках.

Но и этот ответ не исчерпывает всех взаимосвязей, поскольку встает вопрос: как возможно, чтобы народные массы с помощью названных средств распалялись вплоть до остервенения и самопожертвования? Ответ может быть лишь таким: в людях живет потребность ненавидеть и уничтожать. Эта предрасположенность пребывает в латентной форме в обычное время и проявляется только в анормальных ситуациях; однако ее легко спровоцировать и довести до массового психоза. По-видимому, здесь кроется глубочайшая проблема всей трагической совокупности воздействий. Вот место, осветить которое способен только великий знаток человеческих влечений. Это приводит к последнему вопросу: есть ли возможность таким образом направлять психическое развитие людей, чтобы они становились устойчивыми к психозам ненависти и уничтожения? Я ни в коем случае не имею в виду только так называемых необразованных людей. По моему жизненному опыту, именно так называемая интеллигенция легче всего поддается губительному массовому внушению, поскольку она творит, не опираясь на непосредственное переживание, и ее проще и в полной мере можно охватить посредством напечатанного слова. В заключение еще одно: до сих пор я говорил только о войне между государствами, то есть о так называемых международных конфликтах. Я осознаю, что человеческая агрессивность выражается и в других формах, и при других обстоятельствах (например, в виде гражданских войн, которые ранее велись по религиозным причинам, а сегодня по социальным, или преследования национальных меньшинств).