– Согласен. Наверняка эти улики должны были припереть Лароша к стенке. И они были у Шекли с собой, ведь он хотел показать их Ларошу. Хотел бы я, чтобы они сейчас лежали перед нами.

– Сам можешь догадаться, что с ними случилось, – ответила Делорм. – Чем бы они ни были, Ларош давно их сжег.

– Я знаю.

– Мы прочесали эту хижину в лесу частым гребнем. Но мы там ничего не нашли, Джон.

– Знаю. И в квартире у Шекли я тоже ничего такого не увидел. Вероятно, потому что он взял это с собой, когда поехал сюда. Чтобы использовать как свое главное оружие.

– Скорее всего, он спрятал это в машине.

– Именно так. В машине.

– Которую наши эксперты облазили вдоль и поперек. И ребята из Центра судмедэкспертизы – тоже. Но там ничего не было. В ней ничего не осталось.

– Я знаю.

– Понимаешь, к чему все идет?

Кардинал покачал головой:

– Не могу с этим примириться. Нам нужны отпечатки пальцев, свидетели, образцы для анализа ДНК. Так вот, свидетелей нет. Никто не видел, как убивали доктора Кейтс, никто не видел, как убивали Шекли. Далее: у нас нет ни волос, ни отпечатков пальцев, ни ДНК. Ни в машине, ни в хижине Шекли. У нас есть только кровь из кабинета доктора Кейтс, совпадающая по типу с кровью из машины.

– Может быть, когда придут результаты анализа ДНК, мы сможем сравнить ее с ДНК Поля Лароша.

– Разве что он добровольно сдаст кровь на анализ, а он этого не сделает. Или если мы получим ордер. Что тоже маловероятно. – Кардинал стукнул по столу. – Просто поверить не могу. Этот тип убил четырех человек – и ему это может сойти с рук.

– Ты же мне говорил: талант плюс настойчивость плюс везение. На этот раз нам не повезло.

– Знаю. – Кардинал закрыл последнюю папку. – И это мерзко, тебе не кажется?

Свет мигнул и погас. В комнате воцарилась ватная тишина. В конференц‑зал проникало достаточно света через большие окна, а вот по коридору тут же начали беспокойно сновать люди. Маклеод просунул голову в дверь, в руке у него был фонарь.

– Ненавижу это место, – заявил он. – Я вам вчера говорил? Ненавижу это место.

Судья Уильям Уэстли был высоким, костлявым, носатым человеком. Его походка – уникальное сочетание величественной поступи и подпрыгивания – служила источником развлечения для большинства его коллег‑юристов, обожавших подражать нудным интонациям его хорошо поставленного голоса.

Уэстли прочел бланк, который Кардинал заполнил и подписал, и поднял голову.

– Вы имеете хотя бы отдаленное представление о том, кто такой Поль Ларош? – спросил он.

– Главный подозреваемый по делу об убийстве.

– Поль Ларош – не просто столп общества. Полю Ларошу принадлежит половина зданий в городе. Поль Ларош руководит избирательным штабом премьер‑министра провинции: сообщаю вам об этом, если по какой‑то причине это ускользнуло от вашего внимания. И это еще не все. Да будет вам известно, что Поль Ларош – партнер премьера по гольфу и его закадычный друг.

– Я это знаю, ваша честь, – ответил Кардинал. – Но посмотрите на факты.

Уэстли уперся костлявым подбородком в костлявую кисть руки и изобразил на лице величайшее внимание. Чем сильнее Кардинал старался показать убедительность своих выводов, тем более беспочвенными они казались.

– И это все ваши результаты? Все доказательства, какие у вас нашлись?

– Мы рассчитываем, что скоро поступят новые.

– Детектив, на основании таких улик я бы не выписал ордер на арест даже бездомного бродяги. Откровенно говоря, не могу понять, зачем вы вообще взяли на себя труд сюда приходить.