– Доктор Кейтс тоже жила в одном из принадлежащих вам домов. Когда Майлз Шекли стал шантажировать вас, угрожая выдать, вы согласились с ним встретиться. Вероятно, встреча произошла у него в машине. Вы его застрелили, но и сами получили ранение, скорее всего – пулевое, иначе почему вы побоялись идти в больницу? Два дня вы пытались перемочься, но вам это не удалось. Вам нужен был врач – такой врач, которого вы смогли бы заставить не сообщать о пулевом ранении. Вы знали, где найти одного такого врача. Вы встретили ее в тот день, когда она переезжала в один из ваших домов.

– В моих домах живут сотни людей. Пожалуй, даже не меньше тысячи. Вам известно, что ваша коллега тоже была когда‑то моим жильцом?

– Но имена этих жильцов не всплывают одновременно в двух делах об убийстве. Обе жертвы задушены, в обоих случаях инсценировано изнасилование. Майлз Шекли любил нарушать правила, верно? Он нарушил их, когда много лет назад воплотил в жизнь свою идею убийства заложника. И он нарушил их, когда тридцать лет спустя явился сюда, чтобы шантажировать своего бывшего партнера, с которым они когда‑то вместе дестабилизировали обстановку, – Ива Гренеля. Ведь на самом деле вы, конечно, никогда не были левым радикалом и террористом, вы всегда были убежденным правым, консерватором до мозга костей. Как и сейчас.

– Вы думаете, ЦРУ опекало Фронт освобождения Квебека? Я считал, что вы умнее.

– Они опекали не ФОК, а вас. Потом ваши пути разошлись. Шекли покатился по наклонной плоскости. Он ушел из ЦРУ, удача от него отвернулась, но каким‑то образом – благодаря старым связям в разведке? через Интернет? – через тридцать лет он обнаруживает, что вы живете здесь. Он приезжает сюда, имея при себе доказательства, что вы убили Рауля Дюкетта, и требует колоссальную сумму за то, чтобы предать забвению этот пустячок.

– Продолжайте. Хочу показать вам вид с гребня холма. На другой машине я бы туда сейчас поехать не рискнул, но эта, думаю, справится.

Машина медленно объехала автомобильную стоянку, миновала указатель, затем «навигатор» повернул направо и стал подниматься на холм, по‑прежнему на второй передаче. Через несколько минут деревья поредели. Ларош остановил машину у обочины и выключил свет. Далеко внизу виднелся клуб «Хайлендс» – желтое пятнышко. На электрических вышках мигали огоньки – предупреждение для самолетов. До одной из вышек было не больше тридцати метров. Даже сквозь шум дождя, стучавшего по крыше машины, Кардинал слышал хриплое гудение высоковольтных проводов.

– Ну и историю вы состряпали, детектив. Разумеется, все это не имеет никакого отношения к действительности.

– А это тоже не имеет отношения к действительности? – Кардинал вынул из кармана фотографию.

Ларош безразлично скользнул по ней взглядом:

– И кто из них я, по‑вашему? Девушка? Думаете, я сменил пол?

– Девушка – это Мадлен Ферье. Вы ее убили, помните? А вы – справа, в полосатой футболке.

Ларош отдал ему снимок.

– Это может быть кто угодно.

– Вот как? – Кардинал вытащил распечатку фоторобота, который сделала Мириам Стэд. – А вот работа полицейского художника. Перед нами тот же человек тридцать лет спустя. У него меньше волос, нет бороды, он прибавил около тридцати кило…

– Ключевое слово здесь – «художник». Все это чистая фантазия, как и ваша история, детектив.

– Между прочим, пуля пробила дверцу автомобиля Шекли рядом с ручкой.