|
Мы там встретим тебя. — О'кей, я в любом случае на него погляжу, — сказал я, — но если оно мне не подойдет, полечу своей дорогой. — Идет. Калли, поехали. Мальчик стоял возле кабины, рассматривая приборы. Через пять минут мы кружили над полоской твердой земли, которая была пастбищем. По центру столпилось стадо коров, по-видимому, жующих траву. Мы низко прошлись над землей. Поверхность выглядела ровной. Пастбище располагалось на склоне холма и тянулось до самой его вершины, как пологая санная горка. Сразу за вершиной был полосатый забор и телефонные столбы с проводами. Если мы выкатимся с твердой земляной полоски — нам несдобровать, но это будет наша собственная ошибка. Если всё делать аккуратно, то это неплохая полоса для работы. Взлетать можно вниз по склону, садиться — вверх. Но, что важнее всего, в сотне ярдов от поля при дороге стояла забегаловка, где продавались гамбургеры. Если я покатаю хоть одного пассажира, я смогу поесть! Коровы галопом помчались прочь, как только я прошелся над полем, едва не цепляя их рога. На всей дорожке валялась всего лишь одна бумажка — обрывок газеты, как раз рядом с тем местом, где полоса уходила чуть вправо. Как только я увижу, что бумажка осталась позади, я нажму на правую педаль, самую малость. Садиться оказалось труднее, чем я представлял, и первая посадка получилась не такой гладкой, как мне бы того хотелось. Но у ограды уже останавливались автомашины, и тут как тут появились пассажиры. — Сколько ты просишь за полет? — Три доллара. Там вверху, к тому же, свежо и прохладно. Пассажиры еще раньше, чем я повесил табличку, — подумал я. — Хороший знак. — О'кей, я полечу с тобой. Ха-ха, — радостно подумал я, — обед. Я в очередной раз опустошил переднюю кабину с чувством, что я целый день только то и делаю, что загружаю и выгружаю свои вещи, усадил пассажира и пристегнул его ремнями. С вершины холма открывался неплохой вид — до самого горизонта, словно морские волны, тянулись холмы, впереди на склонах раскинулись деревья и дома города, который здесь называли «Майл'н». Биплан ринулся вниз по склону и через считанные секунды был уже в воздухе, быстро поднимаясь над полями. Мы кружили над городом, пассажир смотрел вниз, на центральную площадь и многочисленные учреждения, которые там столпились; пилот думал, что он, по-видимому, только что нашел неплохое место. Поворот влево, поворот вправо, разворот над чьим-то озером и корабельной пристанью, спуск по спирали к пастбищу, где уже собрались, поджидая нас, автомобили, и короткая секундная посадка на вершине холма. Всё прошло гладко. Площадка оказалась удачной. Найти ее было всё равно что разыскать алмаз в потайной зеленой шкатулке. Здесь был совершенно другой город. Тут было гораздо больше тех, кого заинтересовал самолет и кто не прочь полетать. — Можешь полетать восточнее, над площадкой для гольфа, — посоветовал Билл Каугилл, когда приехал на своем пикапе. — Может быть, еще оттуда народ придет. Он был больше всех своих заинтересован в том, чтобы полеты имели успех. Видать потому, что хотел убедиться, что участок можно превратить в аэропорт. — Как здесь насчет бензина, Билл? — спросил я. — Есть где-нибудь заправочная станция? Можно ли где-то взять пятигаллонную канистру бензина, обычного автомобильного бензина? — Если нужно, у меня в доме кое-что есть. Там много. — Хорошо, возможно, я возьму у тебя галлонов десять. Еще двое вышли из автомобилей. |
