|
К тому времени, как я к ним подошел, они стояли на коленях над длинной полосой нейлона, погрузившись в глубокие раздумья. Никто не двинулся с места. Они просто сидели и размышляли, не обращая на меня внимания. — Бьюсь об заклад, у вас какие-то проблемы. — Инверсия, — сказал рассеянно Пол. — Ага. А что такое инверсия? Пол снова уставился на нейлоновые стропы и задумался. — Просто вчера я позволил куполу упасть на меня, — сказал, наконец, Стью. — А когда я из-под него выбрался, стропы немного перепутались. — А, — теперь и я это заметил. Ровный пучок строп, тянувшийся от передних свободных концов к краям купола, в одном месте был перепутан. — О'кей. Отстегни-ка замок вот здесь, — вдруг сказал Пол, — и протяни через это. — И он с надеждой разложил пошире связку строп. Стью со щелчком открыл нагрудный замок и сделал так, как просил Пол, но стропы оставались перепутанными. В ангаре снова воцарилась тишина, прижатая по углам напряженными раздумьями. Я не выдержал этой атмосферы и вышел. От нечего делать, можно было заняться и смазкой клапанных коробок. Снаружи была тишина, солнце и подрастающая трава. Около полудня, смазав двигатель и разобравшись с парашютом, мы по знакомой дороге отправились в ЕАТ кафе, сели обедать за четвертый столик и снова были околдованы чаровницей Мэри Лу. — К этому очень быстро привыкаешь, верно? Тебя здесь уже знают, — сказал Пол, поглощая ростбиф. — Мы здесь всего один день, а уже знакомы с Мэри Лу и с Элом, и почти все уже знают, кто мы такие. Я уже предвижу, что в какой-то момент мы почувствуем себя здесь довольно уверенно и не захотим лететь дальше. Он был прав; чувство безопасности — это сеть привязанностей и знакомств. Мы уже ориентировались в городке, знали, что крупнейшим здешним предприятием была перчаточная фабрика, которая закрылась сегодня в 4.30 и дала нам потенциальных клиентов. Здесь мы были в безопасности, и нами потихоньку начал овладевать страх неизвестности за пределами Райо. Странное это было ощущение — понемногу узнавать этот городок. Я это прочувствовал и довольно уныло принялся за шоколадный коктейль. То же самое было неделю назад в Прери-ду-Шин, где всё это начиналось. Там мы тоже чувствовали себя в безопасности, имея гарантированные 300 долларов только за одно появление на празднике Исторических Дней плюс все деньги, которые мы могли заработать, катая пассажиров. Собственно, к концу субботнего дня, со всеми этими толпами людей, очнувшихся от зимней спячки, мы заработали почти 650 долларов. Что и говорить, это было хорошее начало. Частью этой гарантии была, однако, ОТВАЖНАЯ ДЕМОНСТРАЦИЯ ВЫСШЕГО ПИЛОТАЖА НА МАЛЫХ ВЫСОТАХ, и когда выдался часок поспокойнее, я решил, что смогу проделать свой трюк с поднятием носового платка. Подхватить с земли большой квадратный кусок шелка стальным крюком, подвешенным к краю моего нижнего левого крыла, было совсем не трудно, но со стороны, это выглядело очень рискованно и это был отличный трюк для воздушного цирка. Биплан пулей набрал высоту против ветра, посвежевшего до 20 миль в час. Трюк должен был получиться, при оглушительном реве мотора крыло кренилось в нужный момент, но каждый раз, оглянувшись, я видел пустой крючок, а внизу на траве нетронутый носовой платок. К третьему заходу я уже разозлился на собственную неумелость и полностью сосредоточился на своей задаче, точно выверив курс на белое шелковое пятнышко, не видя ничего, кроме стремительно несущейся в нескольких футах подо мной зеленой травы, и летя со скоростью 100 миль в час. Затем, за целую секунду до нужного момента, я накренил крыло, подождал, пока белое пятно пронесется прямо под крючком и пошел вверх, победно набирая высоту. |
