|
Снова молчание, и меня это удивило. Когда мне самому было тринадцать, я бы трудился над этой Сессией целый год, лишь бы покататься на самолете. На любом самолете. — Блэки, ты как? Ты поможешь мне вымыть мой самолет, и будет тебе за это полет на старом биплане. — Нет... спасибо... Лорен уговаривал их изо всех сил. Я был поражен их боязнью. Но мальчики уставились глазами в пол и молчали. Наконец, очень неохотно, Холли дал согласие на сделку, и Лорен перенес всю огневую мощь на Блэки. — Блэки, а почему бы и тебе не полетать с Холли за компанию? Вы могли бы и вместе полететь. — Не думаю... — Что? Что ж, если малыш Холли летит, а ты нет, тогда ты маменькин сынок! — Да, — спокойно сказал Блэки. — Но это неважно, потому что я старше. Однако, в конце концов, всякое их сопротивление рухнуло под напором энтузиазма Лорена, и мальчики забрались в кабину, ожидая самого худшего. Мотор ожил, обдувая выхлопами их серьезные лица, и спустя минуту мы уже поднимались в небо. В тысяче футов над землей они вглядывались вниз через окантованный кожей край передней кабины, то и дело показывая на что-то и крича что-то друг другу, перекрывая шум мотора. К концу полета это уже были ветераны воздуха, хохочущие на крутых разворотах и без страха смотрящие прямо вниз, под крыло. Выйдя из кабины и снова оказавшись на земле в полной безопасности, они держались с полным достоинства спокойствием. — Это было здорово, мистер Джилберт. Здорово. Если хотите, мы придем, поработаем в субботу. Трудно было сказать, запомнят ли они этот полет? Станет ли он для них когда-нибудь чем-то значительным? Придется мне вернуться сюда лет через двадцать, подумал я, и спросить, помнят ли они еще об этом. Подъехал первый автомобиль, но они приехали смотреть, а не летать. — А когда будут прыжки с парашютом? — спросил вышедший из машины мужчина. — Уже скоро? — Сегодня слишком ветрено, — пояснил Стью. — Не думаю, что мы сможем сегодня прыгать. — То есть, как это? Я столько проехал, чтобы увидеть прыжок с парашютом, и вот я здесь, а вы мне говорите, что слишком ветрено? Слушайте, ветра ведь почти нет! В чем дело? Вы прыгать, что ли, боитесь и решили просачковать? В его тоне было достаточно огня, чтобы обжечь. — Парень, как я рад, что ты приехал! — обратился я к нему, излучая добросердечие и вступаясь за юного Макферсона. — До чего же я рад тебя видеть! Мы уже боялись, что придется отменить сегодняшний прыжок из-за ветра, а тут на тебе, ты приехал. Отлично! Ты и сам сможешь прыгнуть вместо Стью. Мне всегда казалось, что этот парень немного трусоват, верно, Стью? — Чем больше я говорил, тем больше злился на этого типа. — Эй, Пол! У нас есть прыгун! Принеси-ка парашют, и мы его наденем! — Э, минуточку... — сказал тип. — Ты с какой высоты хочешь прыгать, с трех тысяч или с четырех? Как скажешь, так мы и сделаем. Стью в качестве цели пользовался ветровым конусом, но если ты хочешь подобраться чуть поближе к проводам... — Эй, приятель, прошу прощения. Я не хотел сказать, что я... — Нет, всё в порядке. Мы, в самом деле, рады, что нашли тебя. Без тебя у нас сегодня вовсе не было бы прыжков. Мы очень тебе признательны за то, что ты приехал и сделаешь это вместо нас. Пол мгновенно понял, в чем дело, и поспешно принес парашют и шлем Стью. — Да нет, я, пожалуй, не стану. Я уже понял насчет ветра, — сказал тип, махнул рукой и быстро отошел к своей машине. Вся эта сцена была разыграна как по нотам, — настолько хорошо она получилась, — и я решил приберечь этот метод на случай, если снова придется отбиваться от недовольных зрителей, жаждущих увидеть прыжок с парашютом. |
