Вдруг Ронин замер, расправив плечи.

– А вот, сдается мне, и вожак.

Границу освещенного круга переступил огромный поджарый ящер, украшенный перьями богаче всех остальных. Шкура его была ярко-красной в синюю и золотую поперечную полосу. Шествовал он с уверенностью, достойной короля… а, может быть, королевы (какого он пола, Ириди понять не смогла).

Провожая взглядами шедшего к ним предводителя, прочие ящеры низко склонили головы. Кое-кто из рептилий изогнул шею, выставив напоказ самые нежные, самые уязвимые места.

– В знак признания главенства, – пояснил волшебник.

– А это самец или самка?

– Великолепный вопрос.

Ириди подождала, но продолжать этой темы волшебник не стал. Куда важнее для них было другое: чего хочет от них вожак ящеров… и удастся ли им спастись, если вся стая бросится в бой.

– У меня есть в запасе кое-какие трюки, так что можешь не волноваться, – пробормотал Ронин, будто читая мысли дренейки. – Мне попросту любопытно, отчего это стая плотоядных ящериц держится так, точно мы куда больше, куда опаснее них.

Вожак ящеров остановился перед самым источником света, пригляделся к Ириди, перевел взгляд на волшебника, выдержал паузу и, наконец, зарычал.

Ириди решила, что пора действовать, но Ронин легонько коснулся пальцами ее плеча.

– Наш друг хочет говорить. Поглядим-ка, сумеем ли мы понять, о чем.

Ящер вновь зарычал – на сей раз другим тоном. Прислушавшись к его рыку, Ириди сочла, что враждебности в его голосе нет.

– По-моему, он ищет мира с тобой, – предположила она.

– По-моему, тоже. Странное это, однако же, дело – вести переговоры о мире с хищным чудовищем… но ничего, случались со мной и бо́льшие странности.

К удивлению Ириди, Ронин, не сводя с ящера взгляда, шагнул к нему, а ей посоветовал:

– Всегда гляди им прямо в глаза. Своего рода состязание за превосходство. Оплошаешь – уронишь себя перед ними, и исправить это будет затруднительно. Эту премудрость я усвоил, пару лет проходив в дипломатах, – с усмешкой пояснил он.

Игра в гляделки между человеком и ящером продолжалась больше минуты, и, наконец, взгляд рептилии слегка вильнул в сторону. Ронин удовлетворенно кивнул.

Казалось, этот незначительный жест с его стороны послужил сигналом к новой ступени противостояния. Низко склонив голову, ящер устремил взгляд в другую сторону.

Ронин, невзирая на риск, небрежно взглянул туда же.

– На Грим Батол смотрит, – заметил он. – Экий сюрприз!

– Так они хотят, чтобы мы вернулись назад? Может, они полагают нас пленниками, подлежащими выдаче эльфу крови и… ей?

– Сомневаюсь, – возразил волшебник, снова взглянув на вожака ящеров. – Эх… знание их языка сейчас пришлось бы весьма кстати.

Услышав это, Ириди снова вспомнила о посохе.

– Возможно, у меня кое-что получится, – сказала она, призывая к себе дар наару.

Ящеры зашипели, но больше ничего не предприняли, а Ронин не проронил ни слова, и дренейка с опаской указала венчавшим посох кристаллом на вожака.

– Ты меня понимаешь? – спросила она у зверя.

Ящер зарычал.

В тот же миг перед мысленным взором жрицы замелькала череда образов. Вот ящеры, проголодавшись, отправились на охоту… внезапная тревога… темный силуэт Грим Батола… и вдруг с небес молнией падают два устрашающих ящера, похожие на летучих мышей, хватают несчастный наземный народ, увлекают ввысь, чтобы сожрать на лету.