Тут он наскоро, как уж сумел, описал Верисе тот жуткий момент, когда, вырвавшись из волшебной ловушки, увлекаемый высвободившимися силами неведомо куда, угодил в глубину Грим Батола. Его тело и основание горы стали единым целым. Только невообразимая мощь магии да сила воли его и спасла, не то быть бы дракону погребенным в камне навеки.

– Оставалось одно – прорываться в ближайшее подземелье. По-прежнему в истинном облике, я отыскал его и без оглядки пополз из пещеры в пещеру. Для восстановления сил нужен был жар, невероятный жар. Правда, единственный источник, который мне удалось почуять поблизости, казался таким ничтожным… однако выбора у меня не имелось. Отправился я к нему, из последних сил принимая это обличье, когда коридоры становились слишком узки, и…

В пути он даже не обращал внимания на то, что находилось вокруг. Исстрадавшийся разум знал лишь одно: пусть жар и невелик, но до озер раскаленной лавы рукой подать. Конечно, драконы по природе своей в лаву нырять не склонны, и, задержись он в ней надолго, со временем сгорел бы насмерть. Однако жизнь его висела на волоске, а это был единственный способ быстро восстановить силы. При помощи последних крох магии, что ему удалось наскрести, немыслимый жар оживил Краса куда быстрее любого обычного отдыха.

– Но главная хитрость состояла в том, чтоб выбраться из озера вовремя. Изначально я был настолько разбит, что чудом не упустил момент. Дважды поднимался наверх, по возможности втайне взывал ко всем, кто полагал меня другом, так как понимал, что, к сожалению, еще нуждаюсь в помощи, но ждал не тебя – скорее, кого-то из дворфов, или же дренейку…

– Ириди?

Крас приподнял бровь.

– А, так вы с ней познакомились. Да. Она взяла на себя не одно невыполнимое дело, но сразу два. Во-первых, надеется освободить либо уничтожить дракона пустоты…

– Да… а во-вторых, отнять у эльфа крови посох, снятый с тела ее злодейски убитого друга. Но Зендарин… – Взгляд Верисы сделался просто-таки ледяным, несмотря на озеро лавы под боком. – Но Зендарин мой и больше ничей.

Крас озабоченно вгляделся в ее лицо.

– Личное дело, личная вражда… Не стану спрашивать, в чем причина, однако возьму на себя смелость напомнить о неразумности подобных стремлений.

– А вот об этом судить не тебе, – отрезала следопытка, поднявшись на ноги и оглядев окружавшую их чудовищную картину. – Скажи, что ты на этот счет думаешь? Все это осталось от Смертокрыла или от его отпрысков?

– Нет, это плоды одержимости матушки Нефариана и Ониксии, одержимости, всей глубины которой я до этого момента не понимал… а вот теперь начинаю бояться. Сколько же времени она собирала эти яйца, собирала и оскверняла каждое – несомненно, при помощи все той же треклятой, по-прежнему вредоносной Души Демона – ради своих гнусных стремлений? И сколько же… сколько же сил ей потребовалось, чтобы переместить их все в Грим Батол после того, как мои сородичи перестали его охранять?

– Думаешь, в то время ни ее, ни яиц здесь еще не было?

– Нет, нет… не могла она прятаться под горой и творить этакое зло втайне от стоявших на страже. Нет, в этом уединенном месте Синестра появилась недавно, однако ж… однако ж обустроилась просто на славу!

Собравшись с силами, Крас тоже встал. Видя, что он вот-вот вновь упадет, Вериса поспешила подхватить его под руку.

– Спа… спасибо тебе. Силы возвращаются на глазах, хотя от души надеюсь, что пройти через такое заново мне никогда больше не придется.