Отчего ты мне помогаешь? Неужели дренеи настолько нас любят после всего, что мы натворили?

Однако Ириди не колебалась.

Помогаю, потому что подобного ты не заслуживаешь…

Я… не заслуживаю?

И тут где-то невдалеке раздался еще один ужасающий рев, ввергший в дрожь всех и каждого. Перед лицом такой мощи даже ящеры втянули головы в плечи.

– Как это ни ужасно, – проговорил Ронин, – а сдается мне, мы с тобой опоздали.

Глава двадцатая

Жив… Этому чуду Крас вовсе не удивился, но и особой радости не испытал. Да, удар Кейлека не достиг цели, однако причина его промаха оказалась весьма и весьма зловещей.

– А-а, сам могучий Кориалстраз… покровитель низших рас, спаситель Азерота… и величайший глупец из всех, каких только видывал свет, – раздался неподалеку голос супруги Смертокрыла.

Крас едва мог шевельнуться. Больно было даже поднять голову, чтобы разглядеть, как Синестра подходит к воссозданной Душе Демона и гладит ее, словно любящая мать – любимого отпрыска. Вряд ли она когда-либо удостаивала подобных нежностей Нефариана с Ониксией… но ведь они же не существовали на свете исключительно ради воплощения в жизнь ее безумных амбиций! Другое дело – Душа Демона, не обладающая собственным разумом, не лелеющая мечты о будущей независимости…

– Ничего у тебя… ничего у тебя не в-выйдет, – с трудом прохрипел он. – В итоге… тебя ждет… лишь разочарование… и смерть.

– Избавь меня от проповедей, Кориалстраз, – глумливо усмехнулась черная драконица, с легким весельем взглянув на ошеломленную Верису. – Да, моя дорогая, ты тоже жива, хотя это ненадолго. И за это чудо скажи спасибо мне. Вся мощь, вложенная в заклинание этим запальчивым юным глупцом, была отведена в сторону не чьими-нибудь – моими стараниями.

Крас насмешливо хмыкнул.

– Прежде… прежде всего, твои подлые нашептывания в… в его голове и подтолкнули синего к этакому безрассудству.

– Ну, разумеется! Он оказался такой лакомой дичью! Только представь, каким наслаждением для меня было не только узнать, что он жив, но и обнаружить в его мыслях великий разлад, смуту, позволившую без труда обратить их против тебя! А ведь, благодаря твоим постоянным вмешательствам в судьбы мира, Кориалстраз, таких, как он, в мире множество!

– А ты… а ты, С-Синестра, своими руками растишь свою гибель! Ты ведь не властна над… над собственным же творением! Задумайся об этом, образумься, пока не поздно…

Синестра резко взмахнула рукой, и Крас, вскрикнув, взлетел под потолок.

Но вскрикнул он вовсе не от удара. Острие длинного, жуткого даже на вид сталактита, укрепленное волшебством черной драконицы, пронзило насквозь его грудь.

Кровь, средоточие жизни, хлынула на пол ручьем. Крас задохнулся от боли, но, несмотря на казавшуюся смертельной рану, сознания не потерял.

– Знай же, дражайший мой Кориалстраз: все происходит, как мне угодно! Так было, так есть и так будет всегда! Я готова к любым неожиданностям, и хотя ты, признаться, не на шутку удивил меня, сумев выбраться из хризалунового узилища, твой побег лишь позволил мне ускорить завершение дела, и завершить его куда более приятным образом!

– Говорю же тебе… ты всего-навсего… всего-навсего ускоришь собственную смерть. В эту минуту…

– В эту минуту прочие твои спутники тщетно пытаются сбежать отсюда, а двое из них – подумать только – осмелились выпустить на волю дракона пустоты.

Видя, как вытянулись лица обоих, дракона в облике мага и следопытки, Синестра заулыбалась.

– А-а, так вам еще кое о чем неизвестно? Тогда тебе, дорогая моя высшая эльфийка, без сомнения, интересно будет узнать, что со знакомой вам обоим дренейкой сюда явился волшебник из рода людей… человек с рыжими волосами, приметой, по коей любой легко сможет узнать любимого прихвостня Кориалстраза!

– Ронин?! – ахнула Вериса.