– А-а, так вам еще кое о чем неизвестно? Тогда тебе, дорогая моя высшая эльфийка, без сомнения, интересно будет узнать, что со знакомой вам обоим дренейкой сюда явился волшебник из рода людей… человек с рыжими волосами, приметой, по коей любой легко сможет узнать любимого прихвостня Кориалстраза!

– Ронин?! – ахнула Вериса.

– Какая любящая жена… какая любящая супруга…

Лицо под вуалью на миг помрачнело, но тут же вновь озарилось победной улыбкой.

– Но оба они просто готовятся пополнить собой хранилище магических сил, накопленных мною для моих новых детей.

Тут подземелье содрогнулось от свирепого рева, да так, что Крас едва не упал на пол, однако Синестра в последний миг удержала его в ужасном плену.

– Вслушайся… вслушайся же… Синестра! Его крик все мощней и мощней, словно он растет, набирается сил…

– Ну, разумеется! В этом-то и вся суть! Нет, правда, Кориалстраз, по-моему, с годами ты совсем оскудел умом.

Маг в плаще с капюшоном с трудом покачал головой.

– Ты так ничего и не поймешь, пока… пока не станет поздно…

Слова его перешли в страдальческий стон.

Синестра захохотала.

– Чувствуешь, как нарастает слабость? Чувствуешь, как немеет все тело? Собирая обломки Души Демона, я обнаружила в них остаточную энергию, не похожую ни на одну из знакомых. Что еще интереснее, обломки старались вобрать в себя побольше магической силы, будто стремясь воскресить творение моего дражайшего покойного мужа, – сказала она, вновь нежно погладив мерцающую конструкцию. – Казалось, сама судьба удостоила меня благоволения. Погибель Балакгоса я к тому времени отыскала, а сопряженная с остатками Души, она сулила такие чудеса, будто я сама все это продумала загодя.

Что такое «Погибель Балакгоса», лазоревый куб, сотворенный одним из старших отпрысков Малигоса, Крас, разумеется, знал. Хранителями магии все синие были испокон веков, но Балакгос на шаг опередил сородичей: этот куб он изобрел, дабы покончить с опасностью, на его взгляд, грозившей всему Азероту – с потаенными токами магической силы, текущими по миру, неподвластными никому… однако воспользоваться ими мог любой не слишком разборчивый в средствах практикующий маг, волею случая на них натолкнувшийся.

Куб предназначался для того, чтобы отыскивать и вбирать в себя все подобные энергии, какие почувствует. Владельцу требовалось только привести его в действие при помощи собственной силы. Затем собранная магия должна была храниться в кубе, под рукой, до тех пор, пока не потребуется синему роду.

Однако, впервые пустив свое великое творение в дело, Балакгос обнаружил небольшую ошибку в расчетах. Да, магию неподалеку куб исправно почувствовал и поглотил… вот только ее источником оказался сам Балакгос.

Сородичам в память о нем осталась лишь его иссушенная оболочка – ведь синие настолько неотделимы от магии, что самая жизнь их зависит от нее не меньше, чем от крови и прочих жизнетворящих жидкостей.

Произошло все это в древние времена, когда Малигос пребывал в здравом уме, а Смертокрыл оставался верным Хранителем Земли, Нелтарионом… Не без горькой иронии вспомнил Крас, как Малигос, дабы куб более не причинил зла его сородичам, по предложению Нелтариона вручил его верному другу, для захоронения в глубине недр Азерота.

Все равно, что вручить наемному убийце кинжал, велев ни в коем случае им не пользоваться…

Однако, подобно остаткам Души Демона, Погибель Балакгоса тоже подверглась явным изменениям. Соединенные вместе, обе реликвии служили Синестре великолепным орудием для поглощения и накопления энергий, необходимых, чтоб сотворить дракона, подобного коему еще не видели небеса ни одного из миров.