Не в силах сделать ничего другого – а еще опасаясь, что и Ронин где-то здесь, в самой гуще событий – следопытка неохотно кивнула.

Однако когда они с Кейлеком ускорили шаг, Вериса невольно вообразила себе, отчего Крас мог пуститься на такой риск… и содрогнулась.

Едва переводя дух, Крас появился посреди подземелья с драконьими яйцами. При виде сотен изуродованных яиц, при мысли о таящихся под скорлупой живых существах, которым уже никогда не стать теми, кем надлежит, его снова накрыла волна омерзения. Будь проклята Синестра, сотворившая все это зло!

Переносился он именно сюда, именно в это жуткое подземелье, однако путь его должен был завершиться не здесь. Разумеется, путь вел Краса дальше – в пещеру, что приютила под сводами возвращенную к жизни Душу Демона.

И действительно, неяркое золотистое зарево, мерцавшее там, внутри, свидетельствовало: зловещая реликвия снова стремится возродиться.

– Обломков довольно, обломков хватит с лихвой, можешь не сомневаться, – донеслось из пещеры бормотанье Синестры. – Ты станешь еще лучше, куда лучше прежнего, вот увидишь…

Войдя в подземелье, Крас обнаружил перед собою черную драконицу, с необычайной нежностью, по одному, подбиравшую с пола обломки Души Демона, такие крохотные в ее громадных когтях. Подобранные обломки Синестра отпускала парить перед самым своим носом. Покоясь россыпью на полу, признаков жизни они не подавали, но, едва оказавшись в воздухе, вновь обретали толику прежней гнусности.

Секрет способности к воссозданию реликвии, очевидно, заключался в кубе, который Синестра держала в левой лапе. Не сразу узнав в нем Погибель Балакгоса, Крас не на шутку удивился. Выходит, эта реликвия, как она ни опасна, позволяет восстановить другую, гораздо худшую, пусть даже возрожденная к жизни Душа станет лишь бледной тенью былого зла?

Впрочем, главным было не это: так ли, иначе, а Душа Демона вернется в мир, и Синестра сможет продолжить эксперименты.

– Сейчас, сейчас, – бормотала она парящим перед нею обломкам. – Почти довольно, почти…

Взревев, черная драконица повернула голову к Красу и выпустила из глотки струю жидкой лавы.

Однако чего-то подобного от драконицы из черного рода, сподвижницы Хранителя Земли, Крас вполне ожидал. Стоило ему взмахнуть перед собою рукой, и раскаленный поток окутался ореолом прохладного света.

Лава застыла между ним и Синестрой черно-серой стеной.

– Я воссоздам ее снова, и снова, и снова! – завизжала супруга Смертокрыла. – И с каждым разом она будет становиться много ужаснее прежнего, уж я постараюсь! Уж я…

О безумии Синестры Крас знал и прежде, но сейчас напускное величавое хладнокровие грозило оставить ее навсегда. Уничтожение Души Демона нанесло ее разуму ущерб, какого дракон в облике мага не мог себе даже вообразить.

И, кажется, понимал, отчего.

– Это ведь изначально не твой замысел, Синестра? – заговорил маг в плаще с капюшоном, неторопливо огибая застывшую лаву. – Эту идею тебе давным-давно внушил Смертокрыл, не так ли? Чтоб ты, пусть он даже погибнет, стремилась воплотить его мечты в жизнь, чего бы это ни стоило?

Дыхание черной драконицы участилось.

– Нет! Это моя мечта! Мои великие замыслы! Да, Азерот станет владениями величайшего драконьего рода с начала времен, но сотворит его вовсе не он, а я! Я!!!

Крас приготовился к отражению новой атаки. Главное – подобраться поближе к обломкам и кубу… Слишком уж много раз Душа Демона обретала новую жизнь – пора покончить с этим навеки.

Даже если при том придется истребить все живое в подземельях Грим Батола.

– Однако в крови и магии этих драконов навек сохранится наследие Смертокрыла, Синестра! В конце концов, их сотворение не обходится без Души Демона! Что может быть еще больше похоже на твоего Нелтариона?

Синестра разинула пасть… однако слегка замешкалась.