Там, где угодили в плен Вериса и дворфы, царил могильный покой. Так и не затянувшиеся расселины курились серными газами.

Подошвы пары крепких кожаных сапог касались земли, почти не издавая шума. Остановившись, новый пришелец окинул взглядом разоренные окрестности Грим Батола, покачал головой и двинулся дальше, явно разыскивая во всем этом запустении нечто определенное.

Искомое лежало где-то здесь, рядом. Он его чувствовал – чувствовал, словно частицу себя самого… словно ее частицу.

Не укрылось от его чувств и зло, таящееся в жуткой горе. Вокруг даже в эту минуту хватало самых разных существ и сущностей, что бдительно наблюдали бы за каждым его движением, не прикажи он им отвести взоры, заняться иными делами.

Идя сюда, он готовился к самому худшему, и ожидания его вполне оправдались. Однако при нем имелись не только его уловки, но и кое-какая заемная сила, полученная от других. Ну, не смешно ли: некогда всеми хулимый, ныне он может просить их обо всем, что потребуется, и не встретить отказа…

Да, многое, многое изменилось с тех давних пор. Кто бы мог подумать, что одной из самых постоянных вещей во всем Азероте окажется таящаяся в Грим Батоле опасность? Подобные обстоятельства даже внушали некое извращенное утешение.

Внезапно пришелец почуял искомую вещь совсем рядом. Охваченный дрожью, он призадумался: что-то сулит ему неминуемое открытие? Вон там, где должно лежать то, что он ищет, возвышается над землей неподвижное тело. Уж не тело ли…

Никогда не заботившийся о внешней пристойности, он бросился к телу со всех ног.

– Хвала богам! – прошептал он, остановившись.

Нет, перед ним покоилось вовсе не ее мертвое тело – попросту странного вида груда взрыхленной земли пополам с камнями.

Однако в земле, под холмиком, обнаружилось то, отчего сердце в груди забилось, как бешеное. Выпрямившись, путник поднял с земли талисман. Лопнувшая цепочка беспомощно закачалась в воздухе. С какой заботой, с каким старанием он переделывал эту вещицу, дабы всегда оставаться мысленно связанным с ней воедино, куда бы обоих ни занесло, а теперь талисман оказался столь же никчемным, как любой из камней, россыпью устилавших окрестности!

Путник вновь огляделся, но ее нигде не нашел. Его Вериса исчезла бесследно.

Волшебник по имени Ронин зло выругался.

Глава четырнадцатая

Дракон пустоты был где-то рядом. Ириди чувствовала его лучше любого другого живого существа вокруг. В конце концов, разве оба они не чужды этому миру? Разве оба не явились сюда из Запределья?

Почти достигнув цели, дренейка задалась вопросом: чего ожидать от дракона пустоты? Не думает ли она, что дракон будет рад ее видеть? С драконами пустоты дренеи никогда не водили особой дружбы – как, впрочем, и с остальными расами. Насколько Ириди в них разбиралась, дракон вполне мог попросту проглотить ее заживо.

Однако что-то в душе настаивало на попытке добраться до зверя.

Прижавшись к стене и, благодаря жреческой выучке, оставаясь невидимой для скардинов, Ириди выглянула из-за угла. За поворотом обнаружилось просторное подземелье, буквально кишащее кровожадными карликами. Они карабкались на стены, цеплялись за потолок, сновали по полу – и все это, надо думать, только затем, чтоб их единственный пленник не смог сдвинуться с места хотя бы на дюйм.

Темница дракона пустоты оказалась столь удивительна, что дренейка едва не шагнула за угол, во все глаза глядя вперед. Не раз, не раз гадала она, как похитителям удается удерживать громадного зверя в неволе, и вот теперь все поняла. Тонкие нити магической силы опутывали крылатого исполина, точно создание из плоти и крови, столь же осязаемое, сколь и скардины, или сама Ириди. На первый взгляд волшебные узы казались едва ли не эфемерными, но, очевидно, прочностью обладали невероятной.