|
– Это рецепт нового блюда? – Или о фальшбортах и брамстеньгах? – Это что то вроде английских шляп? – Абсолютно точно. Я знал, что вы не столь уж невежественны. – Но я всего навсего… – Знаю. Женщина. «Если не считать того, что ты не можешь скрыть этой лукавой усмешки, дорогая», – думал он, приглядываясь к Джинни. В этом наряде она совсем не походила на глупую женщину. Правда, не такой глубокий вырез, чтобы видны были груди, и далеко не последний крик моды. Цвет светлых сливок не настолько шел ей, но был не так уж плох. Но наметанным мужским глазом Алек определил, что она углубила вырез, поскольку кружево было отпорото и вновь пришито. Портниха из нее неважная. Шов кривой, и кружево стянуто. Однако Алек не стал задерживаться на этих недостатках. Зато платье облегало упругую грудь и не скрывало изящных очертаний узкой талии. Но взгляд Алека настойчиво притягивали волосы. Густые, соболиные, уложенные на голове короной, так что длинные завитки падали на щеки и шею. Лицо отнюдь не было красивым, он еще в состоянии судить об этом объективно. Алек знал женщин, при виде ослепительной красоты которых хотелось рыдать от благоговения. Но в этом лице было нечто гораздо более привлекательное – характер, воля, решительность. Подбородок – точная копия отцовского – гордо поднят, должно быть, упрямства ей не занимать. Алек поразился атому несгибаемому упорству. Как она сражается? Выходит из себя, вопит и ругается? Алек постарался взять себя в руки. Это чистый абсурд! Он здесь, чтобы, если повезет, купить верфь, на которой строятся балтиморские клиперы, а не вздыхать по какой то сумасбродке, которая по вечерам носит платья с переделанными декольте, а днем разыгрывает роль собственного братца, только весьма неудачно, по крайней мере с ним. Он уставился на нее, и Джинни чувствовала себя так, словно груди прорвали тонкий шелк под этим пристальным взглядом. Какая она идиотка, поддалась женскому тщеславию и углубила вырез! Юджиния боролась с безумным желанием прикрыть ладонями упругие холмики. У нее совсем не такие большие груди, чтобы свести с ума мужчину, не то что у Сьюзен Варнет или миссис Лоры Сэмон. Она просто дура. Как можно вступать в бой с этим мужчиной! Джинни не видела никого красивее, а она… ей далеко до идеала! Все же интересно, что он думает, глядя на нее? На пороге гостиной появился Мозес: – Мистер Пакстон, ужин подан. Джеймс Пакстон с трудом поднялся. Алек немедленно оказался рядом. – Ни к чему, мой мальчик. Это мое проклятое сердце, знаете ли. Я уже не так бодр, как когда то. Врачи требуют, чтобы я все делал медленно и не напрягался, и это чертовски выводит меня из себя, но ничего не поделаешь, нужно же как то жить. Берите под руку Джинни и ведите к столу. Мозес, иди сюда! – Интересно… – начал Алек, глядя на мисс Пакстон, величаво шагавшую рядом с ним. – Что именно, сэр? – Насколько похожи вы и брат. Нет, беру обратно свои слова. Мистер Юджин Пакстон кажется очень серьезным и крайне наивным молодым человеком, несмотря на почтенный двадцатитрехлетний возраст. Кстати, сколько вам лет? – У женщин об этом не спрашивают. – Разве? Возможно, если леди достаточно пожилая, и к тому же старая дева… простите, не стоит об этом. А теперь насчет Юджина. Кроме всего прочего, он еще обладает всеми задатками повесы. Не представляете, как он смутил меня своими непрестанными разговорами о своих завоеваниях. Боюсь только, он весьма неразборчив. Не считаете, что я мог бы взять его… э э э, под свое крылышко и дать несколько мудрых советов? У Джинни чесались руки влепить ему пощечину. |
