|
– Так я зовусь много лет, – пояснила она с неистребимым французским прононсом, – нет смысла что то менять. Для Джинни это стало повторением подобной же сцены в Балтиморе. Она покорно наблюдала, как муж и мадам Джордан обсуждают ткани, фасоны и выкройки, мгновенно доставленные тремя помощницами. Ее беременность обсуждалась так свободно, словно Джинни стала невидимкой. Покрой выбирался с таким расчетом, чтобы платья можно было легко переделать по мере того, как живот будет расти. Алек придирчиво следил, как ее измеряют. Джинни молчала, не зная, что лучше – стыдиться или возмущаться. В конце концов она решила, что слишком устала как для одного, так и для другого, и покорно позволяла делать с собой все, что угодно. Через полчаса Алек вынес окончательный вердикт: – Она наденет это платье, мадам, и этот плащ. Джинни не сводила глаз с невероятно красивого светло серого бархатного плаща, подбитого соболем. Она никогда не видела ничего подобного. Голубое платье из мягкого муслина, с высокой талией очень шло ей и скрывало округлившийся живот. Ни бантов, ни оборок, сама простота, что, как твердо объявил Алек, и было как раз ее стилем. – Прекрасно, милорд, – с готовностью согласилась мадам Джордан. – Вы счастливица, дорогая, – добавила она Джинни. – Такой щедрый муж! Так заботится о вас! Звучало это очень мило, но Джинни вовсе не желала, чтобы о ней заботились… разве что в тех случаях, когда дело касалось нарядов… но ведь она могла все купить себе сама. В конце концов, верфь принадлежала Джинни, как и доходы от нее. Но тут Джинни вспомнила, что сама отговорила Алека написать дарственную. Верфь отошла ему по завещанию отца. Но какое это имеет значение? Они женаты, значит, верфь – общая. Джинни, пожав плечами, решила больше не думать об этом. – Послезавтра, – сказал Алек, когда они добрались до Портсмут сквер, – мы уезжаем в Нортамберленд. К этому времени у тебя будет достаточно платьев. – Значит, решил, что я достойна сопровождать тебя? – Не задирай нос, просто у меня нет другого выбора. – По голосу было ясно, что Алек совсем не доволен принятым решением. – А Холли? – И она тоже. Джинни хотела заверить мужа, что будет ему неоценимой помощницей, но, увидев нахмуренное лицо, решила придержать язык. «Я в самом деле становлюсь слабовольной», – подумала она невесело. Собственные мысли отнюдь не радовали Джинни. Глава 22 – Эй! Алек! Господи Боже! Добро пожаловать домой, старина! Алек резко натянул поводья, заставив Каира, своего жеребца, протестующе заржать, обернулся и увидел у входа в «Уайт клуб» джентльмена, приветственно махавшего рукой. Незнакомец оказался высоким, стройным, черноволосым, хорошо одетым и с военной выправкой. Нет, тут что то другое. Дело не просто в его выправке: он точно знал, что этот человек служил в армии. Алек покачал головой, зная, что это правда, но не понимая, откуда такая уверенность. Он тоже улыбнулся и, помахав в ответ, спешился и пожал протянутую руку. – Я слышал, что ты вернулся, Алек. Мы с Ариель приехали в Лондон на две недели и остановились в Драммонд Хаус. Мальчики тоже с нами и очень хотят повидаться с любимым дядюшкой и кузиной. Как поживает Холли? – Но у меня нет ни брата, ни сестры, – медленно ответил Алек, ища в лице джентльмена сходство с собой. – По крайней мере я так думаю. – Алек, что это с тобой? Давай зайдем в клуб и выпьем по стаканчику бренди. Я слышал, ты женился. Это правда? Ариель не может дождаться, когда же увидит твою жену. |
