- Мерси, - сказал он, придвинул ногой стул и спокойно на нем расположился.

- Сейчас официанта позову, - пригрозила она.

- Не утруждай себя - эту работу я исполню сам. Что будешь пить?

- Ты что, не слышишь? Пойми, если еще совсем не одурел - я кое-кого жду и

дождаться его собираюсь одна.

- При таком положении...

Он сокрушенно пожал плечами и встал. Потом добавил другим тоном:

- Оставим эту игру. Всё, чего я хочу, - это увидеть тебя в какой-нибудь

день. Мне тебе кое-что нужно сказать.

- С этого и надо было начинать.

- Тогда считай, что это - начало. Хочу тебя видеть.

- Не сейчас.

- Когда?

- В другой раз.

Она перевела взгляд ему за плечо и на лице у нее появилась слабая улыбка.

Робер машинально обернулся. К ним приближался низкий плотный мужчина с

проседью в волосах.

- Добрый день, Мари. За вами, никак, ухаживают?

Голос у него был добродушный и самоуверенный.

Что было дальше, Робер не слышал. Он слился с толпой.

Это было на прошлой неделе. Но нет никакой гарантии, что и сегодня не

повторится то же самое, если Марианна вообще когда-нибудь выплывет из этой

толпы, колыхающейся у столов и навевающей морскую болезнь.

В поисках разнообразия Робер перевел взгляд на небо.

"Сначала пейзаж из шапок, потом людской поток, а теперь - небо. Хорошо,

что, куда бы ни пошел, над тобой всегда будет кусочек неба, на котором можно

дать отдохнуть глазам. Особенно такого, как сегодня - после дождя, с пухлыми

облаками, подгоняемыми ветром все на восток и на восток, темными облаками,

похожими на фиолетовый дым, от которых еще светлее делается синева,

проглядывающая местами и переходящая в теплую зелень там, над самыми

цинковыми кровлями. Красивы и небо, и лето, которое после дождя ощущается

даже над Парижем, и огромные тяжелые кроны старых каштанов напротив, только

ты давно уже перестал видеть эти вещи. Ты гроша ломаного за них не даешь, и

погода интересует тебя в основном в смысле: надеть ли плащ или можно выйти в

одном пиджаке."

Было девять часов и Робер уже знал, что Марианна не придет, а поскольку в

это мгновенье мимо стола проходил официант, то он решил воспользоваться

совпадением.

- Гарсон, одну "кальву".

- Люди с хорошими привычками "кальвадос" в этот час не пьют. Тем хуже. И

мне один!

Это была Марианна. Она без дальнейших предисловий села напротив и лицо ее

показалось ему еще утомленнее, чем в прошлый раз.

- Меня ждал?

Голос тоже усталый. Вопрос без любопытства.

- Да, тебя.

- А... Ну, вот и мы.

И когда официант поставил рюмки:

- Ты что-то хотел мне сказать.

Она в ожидании откинулась на спинку стула и скрестила ноги. Ноги она

скрещивала небрежно, не одернув целомудренно юбку над оголенными бедрами.

Робер вместо ответа поднял рюмку и разом опрокинул. Марианна легонько отпила,

словно пробуя, затем проглотила остатки.

- Ты говорил, что хочешь мне что-то сказать, - повторила она.

- Пустое. Что я могу тебе сказать?

- Откуда мне знать? Тебе одному известно.

- То, что я хотел сказать, давно сказал. Ничего другого с тех пор

придумать не смог.

- Тогда к чему была та комедия на днях?

- Так. Без глубоких причин. Хотел тебя видеть, и все.

- Вкусная отплата за несбывшуюся любовь, что ли?

В машинальной улыбке полных ярко-красных губ было что-то бесстыдное,

однако Робер не ощутил желания реагировать.

Она смотрела на него без особого интереса и словно ожидала ответа. Потом

сказала совсем без связи:

- Знаешь, а ты довольно сильно изменился. И не в лучшую сторону.

- Например?

- Например? Ставишь меня в неудобное положение.