Сипягина считала ее нигилисткой и безбожницей; с своей стороны, Марианна
ненавидела в Сипягиной свою невольную притеснительницу. Дяди она чуждалась, как и всех других людей. Она именно чуждалась их, а
не боялась; нрав у нее был не робкий.
— Антипатия, — повторил Калломейцев, — да, это странная вещь. Всем, например, известно, что я глубоко религиозный человек, православный
в полном смысле слова; а поповскую косичку, пучок — видеть не могу равнодушно: так и закипает во мне что-то, так и закипает!
Калломейцев при этом даже представил, поднявши раза два сжатую руку, как у него в груди закипает.
— Вас вообще волосы беспокоят, Семен Петрович, — заметила Марианна, — я уверена, что вы тоже не можете видеть равнодушно, если у
кого они острижены, как у меня.
Сипягина медленно приподняла брови и преклонила голову, как бы удивляясь той развязности, с которой нынешние молодые девушки
вступают в разговор, а Калломейцев снисходительно осклабился.
— Конечно, — промолвил он, — я не могу не сожалеть о тех прекрасных кудрях, подобных вашим, Марианна Викентьевна, которые падают под
безжалостным лезвием ножниц; но антипатии во мне нет; и во всяком случае... ваш пример мог бы меня... меня... конвертировать!
Калломейцев не нашел русского слова, а по-французски не хотел говорить после замечания хозяйки.
— Слава богу, Марианна у меня еще очков не носит, — вмешалась Сипягина, — и с воротничками и с рукавчиками пока еще не
рассталась; зато естественными науками, к искреннему моему сожалению, занимается; и женским вопросом интересуется тоже... Не правда
ли, Марианна?
Все это было сказано с целью смутить Марианну; но она не смутилась.
— Да, тетушка, — отвечала она, — я читаю все, что об этом написано; я стараюсь понять, в чем состоит этот вопрос.
— Что значит молодость! — обратилась Сипягина к Калломейцеву,— вот мы с вами уже этим не занимаемся, а?
Калломейцев сочувственно улыбнулся: надо ж было поддержать веселую шутку любезной дамы.
— Марианна Викентьевна, — начал он, — исполнена еще тем идеализмом... тем романтизмом юности... который ... со временем...
— Впрочем, я клевещу на себя, — перебила его Сипягина, — вопросы эти меня интересуют тоже. Я ведь не совсем еще состарилась. |