|
Это наша „Revue des Deux Mondes“. Я вот вижу, вы ее читаете. — Да; но, знаете ли, она очень скучна становится. — Может быть... может быть... И „Русский вестник“, пожалуй, тоже, — с некоторых пор, говоря современным языком, — крошечку подгулял. Калломейцев засмеялся во весь рот; ему показалось, что это очень забавно сказать „подгулял“ да еще „крошечку“. — Mais c'est un journal qui se respecte — продолжал он. — А это главное. Я, доложу вам, я... русской литературой интересуюсь мало; в ней теперь все какие-то разночинцы фигюрируют. Дошли наконец до того, что героиня романа — кухарка, простая кухарка, parole d'honneur! Но роман Ладисласа я прочту непременно. Il y aura le petit mot pour rire... и направление! направление! Нигилисты будут посрамлены — в этом мне порукой образ мыслей Ладисласа, qui est tres correct. — Но не его прошедшее, — заметила Сипягина. — Ah! jetons un voile sur les erreurs de sa jeunesse! — воскликнул Калломейцев и стащил правую перчатку. Госпожа Сипягина опять слегка прищурилась. Она немного кокетничала своими удивительными глазами. — Семен Петрович, — промолвила она, — позвольте вас спросить, зачем вы это, говоря по-русски, употребляете так много французских слов? Мне кажется, что... извините меня... это устарелая манера. — Зачем? зачем? Не все же так отлично владеют родным наречьем, как, например, вы. Что касается до меня, то я признаю язык российский, язык указов и постановлений правительственных; я дорожу его чистотою! Перед Карамзиным я склоняюсь!.. Но русский, так сказать, ежедневный язык... разве он существует? Ну, например, как бы вы перевели мое восклицание de tout a l"heure: „„C"est un mot?!“„ — Это слово?! Помилуйте! — Я бы сказала: это — удачное слово. Калломейцев засмеялся. — „Удачное слово“! Валентина Михайловна! Да разве вы не чувствуете, что тут... семинарией сейчас запахло ... Всякая соль исчезла... — Ну, вы меня не переубедите. Да что же это Марианна?! — Она позвонила в колокольчик; вошел казачок. — Я велела попросить Марианну Викентьевну сойти в гостиную. Разве ей не доложили? Казачок не успел ответить, как за его спиной на пороге двери появилась молодая девушка, в широкой темной блузе, остриженная в кружок, Марианна Викентьевна Синецкая, племянница Сипягина по матери. |
