На ставках до пятидесяти карта упорно не шла, приходилось пасовать. В итоге Игорь потерял еще три сотни, почти вернувшись в исходное состояние. Зато когда пошли ставки в сотню, пришли дама с валетом, а на стол упали две десятки и король.

Круз сразу поднял на две сотни. “Ага, у него, скорее всего, есть десятка, и он надеется выиграть с тройкой!” Для “стрита” — пяти карт по порядку — ему самому не хватало только девятки либо туза, но Игорь рискнул и поднял сразу на две сотни. Круз и Эрнест подняли, сбросился только осторожный Дик, нехило проигравшийся в этот раз. На терне пришла семерка, и Игорь уже мысленно распрощался с двумя сотнями, как вдруг на ривере пришла долгожданная девятка пик.

 — Поднимаю еще на двести, — Игорь бросил на стол горсть монет.

 — Пас, — поморщился Эрнест.

Круз задумчиво хмыкнул и внимательно посмотрел Игорю в глаза, пытаясь, видимо, поймать хотя бы искорку фальши.

 “Интересно, они реально играют вслепую? — вдруг мелькнула в голове запоздалая мысль — Это честный алгоритм, или нейросеть сама решает, какую карту кому дать и какое решение принять, исходя из моих скиллов? Если так, то я в жопе”.

Через полминуты раздумья его соперник расплылся в улыбке, демонстративно отсчитал и бросил на стол тысячу.

Игорь скрипнул зубами и удвоил.

Улыбка на лице Круза застыла.

 — Чек! — воскликнул Игорь. — Вскрываемся?

Круз медленно кивнул и положил на стол сначала туза, а затем — десятку бубен.

 “Тройка! У него всего лишь тройка!”

Увидев карты Игоря, Круз поджал губы и схватился было за ствол, стоявший у стены… но тут же отдернул руку и с трудом заставил себя протянуть руку победителю:

 — Поздравляю, юноша.

Улыбка его была невероятно фальшивой, но Игорь решил не заострять на этом внимания.

 — Я считаю, получатель такого большого выигрыша должен заказать нам всем выпивку, — предложил Дик, когда соперники пожали друг другу руки и снова расселись по местам.

 — Я не против, — легко согласился Игорь. — Эй, гарсон! Выпивку господам! Гарсон!

 — Так вот ты где прохлаждаешься! — послышался сзади уже знакомый голос. — Мое почтение, милейшие. Скажу прямо, не одобряю ваше развлечение, поскольку у данного заведения, скажу прямо, нет статуса игорного дома… но, так и быть, по старой дружбе с хозяйкой, закрою глаза… — К столику подошел Джон Литтлджон собственной персоной. — А вот этого юношу я у вас, простите, украду.

Шериф бесцеремонно выдернул Игоря из-за стола и, прежде чем тот возмутился, протянул ему нечто, мигом отразившееся в системных сообщениях:

 — Идем. — “Скажу прямо” хлопнул Игоря по плечу. — Нам пора готовиться к встрече поезда. Надеюсь, ты не пил слишком уж много?

 “С вами выпьешь… только собрался, а нейросеть уже тебя прислала…”

 — И надень уже, значок помощника шерифа, а! — хмыкнул Джон. — А то так и придется биться со всеми по сто раз на дню!

С этими словами он вложил в руку помощника блестящий жетон и устремился к двери.

Обучение началось, понял Игорь, шагая следом.

В команду, помимо Игоря и шерифа, входило еще трое человек:

Первый был весьма крупным парнем в традиционной шляпе, правда, одноглазым и одноруким. Он единственный был пешим. В руке у Кенни была двустволка — интересно, как он с ней обращается?

Аборигенами здесь называли людей, похожих на индейцев. Этот, судя по морде, скорее, напоминал какого-то мексиканского наркобарона, облаченного в нелепое пончо. Ноэль держал за поводья крупного сивого тяжеловоза — и, надо признать, эта громадная лошадиная голова смотрела на Игоря куда дружелюбнее, чем хозяин.