Вот изображение опасности голубка-путешественника, которого преследует ястреб:

         Уж когти хищные над ним распущены;

         Уж холодом в него с широких крыльев пышет.

В Лафонтене этих стихов нет; но подражатель, кажется, хотел заменить ими другие два, несколько ослабленные им в переводе:

         …Quand des nues

         Fond ? son tour un aigle aux ailes еtendues.[7 - …Как с облаков Нагрянул в свой черед орел, распластав крылья (франц.).]

Сожалеем также, что он выпустил прекрасный стих, который переведен так удачно у Дмитриева:

         Le pigeon profita du conflit des voleurs [8 - Голубь воспользовался раздором воров (франц.).] —

         Итак, благодаря стечению воров.

Стих тем более важный, что в нем стихотворец мимоходом, одною чертою, напоминает нам о том, что делается в свете, где иногда раздор злодеев бывает спасением невинности. Это искусство намекать принадлежит в особенности Лафонтену. Заключение басни прекрасно в обоих переводах, с тою только разницею, что Крылов заменил стихи подлинника собственными, а Дмитриев перевел очень близко Лафонтена и с ним сравнился. Выпишем и те и другие:

         Кляня охоту видеть свет,

         Поплелся кое-как домой без новых бед…

         Счастлив еще: его там дружба ожидает!

         К отраде он своей,

         Услугу, лекаря и помощь видит в ней;

         С ней скоро и беды и горе забывает.

         О вы, которые объехать свет вокруг

         Желанием горите,

         Бы эту басенку прочтите

         И в дальний путь такой пускайтеся не вдруг:

         Что б ни сулило вам воображенье ваше —

         Не верьте, той земли не сыщете вы краше,

         Где ваша милая и где живет ваш друг.

  Крылов.

         О вы, которых бог любви соединил,

         Хотите ль странствовать? Забудьте гордый Нил

         И дале ближнего ручья не разлучайтесь.

         Чем любоваться вам? Друг другом восхищайтесь;

         Пускай один в другом находит каждый час

         Прекрасный, новый мир, всегда разнообразный.

         Бывает ли в любви хоть миг для сердца праздный?

         Любовь, поверьте мне, все заменит для вас.

         Я сам любил — тогда за луг уединенный,

         Присутствием моей любезной озаренный,

         Я не хотел бы взять ни мраморных палат,

         Ни царства в небесах… Придете ль вы назад.