– Ни о чем.

   – У тебя лицо – открытая книга. Я читаю твои мысли без труда.

   – Тогда зачем спрашиваешь? А я вот никак не могу тебя понять.

   – В смысле?

   – Мне кажется, ты отказываешься ехать на свадьбу, потому что до сих пор не разведен. И дело тут совсем не в твоем нерасположении, просто дружеские отношения требуютискренности, а ты не выносишь двусмысленности. Словом, не хочешь ставить меня в идиотское положение.

   – Допустим...

   – Нет, скажи, я права?

   – И да, и нет.

   – Как это понимать?

   – Если хочешь знать, я обращался к юристу.

   – И что?

   – Он советует пока ничего не предпринимать.

   Шейла вскинула брови.

   – Ничего не предпринимать? – повторила она. – Почему? Просто ждать?

   – Ждать – как раз самое лучшее. Все дело в том, что я не хочу никаких осложнений. Точнее сказать, я не хочу загонять Маргарет в угол, заставлять ее принять какое-то решение в отношении дочери. Потому что Одри сейчас хорошо.

   Отпив из бокала, Шейла улыбнулась.

   – Ей не просто хорошо, ей очень хорошо!

   – Вот видишь! – Генри пригладил ладонью свою непокорную шевелюру. – А помнишь Рим?

   – Конечно, помню.

   Они втроем прилетели в Рим накануне Нового года. Эрвин со своей группой давал концерт, и Маргарет оказалась в Европе впервые с того момента, как покинула Англию.

   Для Шейлы это было незабываемое путешествие. Может, потому что ей не довелось много путешествовать в своей жизни, а может, оттого что Генри был рядом. И Одри.

   Был снежный декабрьский вечер. Чистый и словно скрипучий воздух бодрил. Море огней, нарядные витрины, оживленная публика создавали приподнятое настроение.

   Вначале Шейла ощущала неловкость. Как-никак семейная встреча! Она опасалась, что скажет или сделает что-то не то. Однако и Одри, и Генри настаивали на ее присутствии.

   Шейла подозревала, что Одри нужен кто-то третий. А вдруг родители начнут ссориться?

   Генри руководствовался более практической причиной. Говорил, что ему не хочется одному гулять по городу. Шейла тогда заметила, что можно найти дюжину женщин, которые с удовольствием согласятся сопровождать его.

   Ответ Генри, как всегда, прямой и честный, заставил ее взгрустнуть.

   – Если я приглашу кого-нибудь – любую особь женского пола, – она непременно станет ждать от меня большего, чем я в состоянии ей предложить. Словом, мне пока совсем не хочется ложиться с кем-то в постель.

   Шейла опустила глаза, а душа у нее заныла.

   – Кроме того, другой такой женщины, которая бы прекрасно ладила с Одри, просто не существует.

   – Большое спасибо, – пробормотала Шейла и задалась вопросом: как это понимать? Он мне польстил или приземлил меня?

   Но все равно дни, проведенные в Италии, были лучшими в ее жизни, ведь исполнились мечты Шейлы, конечно, кроме самой заветной. Генри ни разу не обнял, не поцеловал ее. Они гуляли по городу, любовались достопримечательностями, лакомились шедеврами итальянских поваров.

   – Я никогда не забуду поездку в Рим, – сказала Шейла. – Это было восхитительно.

   – А ты помнишь, как вела себя Маргарет? – раздраженно спросил Генри.

   Еще бы! Как не помнить!

   Маргарет общалась с дочерью, когда ей самой этого хотелось и на своих условиях.