|
Она тронула Джайлса за руку: – Я вам очень сочувствую. Эта женщина вас не стоила. Джайлс ответил спокойно, но Дездемона почувствовала, как напряглась его рука: – Не знаю, так это или нет, но у нас были совершенно разные взгляды на брак. Я совершил дикую глупость, женившись на ней. – И еле слышно добавил: – Самое ужасное, что я не мог заставить себя их оплакивать. – Я вас понимаю, – тихо сказала Дездемона. – Когда умер мой муж, я испытала и облегчение, и чувство вины, и какую то не имевшую к нему прямого отношения печаль: мне было жаль, что человек так бессмысленно кончил жизнь. В общем… очень смешанные чувства. Джайлс накрыл ее руку своей. – Я не был знаком с сэром Джильбертом Россом, но слышал, что он был заядлым картежником. – Если бы только это! – Теперь уже Дездемона долго смотрела на огонь. Она никогда никому не рассказывала про свое замужество, но откровенность маркиза вызвала ее на ответную откровенность: – Он утонул в канаве, напившись. По сути дела, единственным добрым делом, которое он сделал за всю жизнь, было то, что он умер во время полосы везения и я смогла расплатиться с его долгами. У меня даже немного осталось. Вдобавок мне оставила небольшое наследство одна из моих теток. Это обеспечило мне финансовую независимость. Я обнаружила, что мне гораздо больше по душе быть вдовой, чем женой сэра Джильберта. Джайлс вздохнул. – Когда брак заключается на основании такого поверхностного знакомства, какое нам предоставляют светские правила, возможность ошибки чересчур велика. Поэтому мы оба выбрали себе таких неподходящих партнеров. – Совершенно верно, хотя я своего мужа не выбирала. – Брак устроили ваши родные? – Нет, мой брат наверняка сумел бы выбрать мне более подходящего мужа. В течение моего первого сезона в свете на мою руку было несколько серьезных претендентов. – Дездемона горько улыбнулась. – За мной давали вполне приличное приданое, и мужчинам нравилась моя внешность. Джильберт, был очень настойчив в своем ухаживании, хотя и подозревал, что брат не согласится на наш брак. Однажды он повез меня кататься в парке и завез Бог знает куда. А обратно привез только на следующий день. Маркиз нахмурился. – Он что?.. – Нет, он вел себя вполне прилично. Просто отвез меня в пустой дом где то за городом и там клялся, что страстно меня любит и не представляет себе жизни без меня. Я, конечно, негодовала, но в какой то степени мне это польстило. Он был хорош собой, а я, глупенькая, вообразила, что это очень романтично: заядлый ловелас влюбился в меня без памяти. – Понятно, – мрачно сказал Вулвертон. – Действительно, ему не было нужды вас трогать. Проведя с ним наедине ночь, вы уже были безнадежно скомпрометированы. – Вот именно. Все твердили, что у меня нет выбора и я должна выйти за него замуж. А я была слишком молода и не понимала, что у человека всегда есть выбор, независимо от обстоятельств. И я смирилась с судьбой. – Поэтому вы и настаиваете, чтобы вашей племяннице, независимо от обстоятельств, был предоставлен выбор. – Совершенно верно. Я никому – никому! – не позволю принуждать ее выйти замуж, если она того не хочет. Кроме горя, из этого ничего не получится. – Дездемона взяла кочергу и ткнула ею в горку раскаленных углей. – Мне самой следовало наотрез отказаться от брака с сэром Джильбертом, но, как я уже говорила, мне отчасти льстило, что любовь толкнула его на такие крайние меры. Не могу сказать, что он мне не нравился. Он был очень остроумен, а то, что он меня не обесчестил, казалось мне доказательством искренности его чувств. К сожалению, у него ко мне было не больше чувств, чем у вашей Дианты к вам. – Его интересовало только ваше приданое? – В основном. Но кроме денег… – Дездемона запнулась, не в силах продолжать. |
