|
Тем не менее прошло, по крайней мере, десять лет, прежде чем я узнала его настоящее имя, национальность и положение в обществе. – Герцогиня поставила чашку на столик и стала рассеянно вертеть на пальце обручальное кольцо. – Наверное, такие отношения нелегко понять, если не помнить, что шла война. Робин исчезал на месяцы, ежечасно рискуя жизнью, и мне было страшно подумать, где он и что с ним происходит. Потом возвращался с веселой улыбкой на лице, словно прогулялся по соседним улицам. Наверное, он многое от меня утаивал, чтобы я не беспокоилась еще больше. В некоторых отношениях мы были очень близки. Но у каждого были грани жизни, которые вообще не соприкасались. В конце концов я решила, что мы не должны быть любовниками, и это прекратилось. Но мы остались друзьями, мы бесконечно доверяем друг другу, и так будет всегда. – Серо зеленые глаза герцогини затуманились. – Может быть, все закончилось бы иначе, если бы я не была влюблена в Рафа еще до того, как встретила Робина. Кто знает? Но подозреваю, что мы с Робином слишком похожи, чтобы из нас получилась идеальная пара. – Покончив с воспоминаниями, герцогиня заговорила более деловым тоном: – Теперь, надеюсь, вам ясно, что я искренне желаю Робину счастья. Макси была взволнована. Вряд ли герцогине было легко открыться почти незнакомой женщине. – Я ценю вашу откровенность. Марго. – Найти с вами общий язык – в моих же интересах. Если вы проникнетесь ко мне антипатией, это омрачит нашу дружбу с Робином, а мне этого очень не хотелось бы. – Она лукаво улыбнулась. – Попробуйте думать о нас с Робином как о брате с сестрой. Рафу это помогло. Макси наклонилась к чайнику, чтобы скрыть лицо. «Да, – думала она, – наверное, герцогу Кандоверу и Робину было нелегко подружиться, ведь они оба любили одну женщину. Однако им это удалось. Надо и мне попытаться преодолеть чувство ревности. К тому же Марго такая милая». Подняв голову, Макси сказала: – Вы отнеслись к нам с Робином очень великодушно. Неудивительно, что Робин в вас влюблен. – Робин никогда не был в меня влюблен – ни раньше, ни сейчас, – твердо сказала Марго. Она хотела что то добавить, но осеклась. – Пожалуй, хватит. Я и так сказала слишком много. Марго убедила Макси, что она то не влюблена в Робина. Но из ее слов никак не вытекало, что Робин не влюблен в нее. Тем не менее герцогиня была умная и терпимая женщина, и Макси захотелось ей тоже открыться, И она, немного поколебавшись, сказала: – Робин хочет, чтобы я вышла за него замуж, но я не могу себе представить, чтобы английский свет принял такую дворняжку. – Вздор! Вы образованны, красивы, прекрасно держитесь. Всего этого, если еще добавить немного высокомерия, достаточно для того, чтобы вас приняли даже при королевском дворе. Главное – никогда не извиняйтесь за то, какая вы есть. Макси улыбнулась. – Создается впечатление, что вы это познали на горьком опыте. Неужели свет принял вас враждебно? – Представьте себе, именно так и было. Выйдя замуж за Рафа, я оказалась в положении, напоминающем ваше. Мы обе – дочери младших сыновей аристократических фамилий, то есть у нас благородное, но не высокое происхождение. Вы себя называете дворняжкой, а у меня весьма темное прошлое. Так что пищи для сплетен было предостаточно. Родня Рафа хотела совсем другую жену для главы семейства. – А про вас с Робином все знали? – Вот про эту сторону моей жизни знали лишь немногие, и они держали язык за зубами. Но скрыть, что я занималась шпионажем, не было возможности – слишком многие встречались со мной, когда я играла роль экстравагантной венгерской графини. Макси слушала, чуть ли не раскрыв рот. – И все же свет вас принял? Герцогиня плутовски улыбнулась. – К счастью, среди предков Рафа была Медуза Горгона. |
