|
Взяв его под руку, Макси сказала: – Не думаю, чтобы у львов когти были острее, чем у бостонских дам, лорд Роберт. Когда Робин был рядом, она не боялась ничего на свете. Вулвертон прислал Дездемоне записку, предлагая сопровождать ее на званый обед. Она с готовностью согласилась, а сейчас стояла перед зеркалом, с ужасом глядя на свое отражение. Отступать, однако, было уже поздно. – Салли, ну как я могу показаться на людях в таком виде? Когда ты сказала, что переделаешь платье, я не подозревала, что ты собираешься вырезать его до пупка. – Ну что вы, миледи, вы преувеличиваете, – успокаивала ее Салли. – Такое декольте сейчас как раз в моде. В нем нет ничего вызывающего. – Может, в самом платье и нет ничего вызывающего, но мои формы! – Дездемона сердито посмотрела на горничную. – Ты подпустила меня к зеркалу, только когда подошло время ехать и с платьем и прической ничего поделать уже нельзя. Признавайся, так ведь? – Да, миледи, – ответила Салли без тени раскаяния в голосе. – Пожалуйста, доверьтесь мне: вы выглядите замечательно, одеты по моде, и красавец маркиз будет ползать у ваших ног. Дездемона вспыхнула как маков цвет. – Неужели все про меня все знают? – Вовсе нет, миледи, – успокоила ее Салли. – Но мы же не слепые. "Иными словами, они знают, что я по уши влюблена в Джайлса, – мрачно подумала Дездемона. – Можно было бы с тем же успехом повесить на грудь плакат. На свою неприлично оголенную грудь». Словно прочитав ее мысли, Салли сказала; – Советую надеть вместо кулона жемчужное ожерелье, миледи. Вам тогда будет казаться, что грудь все таки чем то прикрыта. Действительно, тройная нитка жемчуга немного уменьшила Оголенное пространство, но Дездемону все равно не покидало чувство, что ей снится кошмарный сон, будто она оказалась в людном месте в одной нижней рубашке. Она опять уставилась на свое отражение, испытывая одновременно и ужас, и восторг. В рубашке она не казалась бы такой голой. – Я похожа на кокотку, – сказала она. – Может быть, миледи, но на очень дорогую кокотку, – с плутовской улыбкой ответила Салли. Дездемона рассмеялась. – Какой вздор я говорю. Она опять повернулась к зеркалу и попыталась объективно оценить свое отражение. Ее платье из коричневого шелка с красноватым оттенком мало кому было бы к лицу, но Дездемона не могла не признать, что этот цвет идеально сочетается с ее яркими тициановскими волосами и белой кожей. Салли также забраковала обычную строгую прическу своей госпожи в пользу кудрей, через которые она пропустила тонкую золотую цепочку. Она даже убедила Дездемону немного подкрасить губы. Дездемона вынуждена была признать, что если бы отражение в зеркале принадлежало незнакомой женщине, она сочла бы ее весьма эффектной. Во входную дверь постучали: приехал маркиз, и переодеваться было уже поздно. Дездемона выпрямилась, расправив плечи. К сожалению, это еще больше подчеркнуло ту часть ее тела, которая и без того бросалась в глаза. Но чтобы пережить этот вечер, ей надо было притворяться уверенной в себе. Вид спускающейся по лестнице Дездемоны потряс ожидавшего ее внизу Джайлса до глубины души. Он молча смотрел на нее. Она остановилась, вцепившись в перила. Ей опять стало и страшно, и стыдно. Подумать только: старая жесткая курица вырядилась как нежный цыпленочек. Глупее ничего нельзя придумать. Дездемона взялась обеими руками за кружевную шаль, которая до этого свободно лежала у нее на плечах. Маркиз взбежал по ступенькам и, схватив ее за руку, не дал закутаться в шаль. – Простите, что я на вас так таращился, Дездемона. Я знал, что под всеми этими вашими покрывалами скрывается красивая женщина, но то, что я только что увидел, меня просто лишило дара речи. |
