|
Не заметив приближения Джайлса, Дездемона отошла от Робина и заговорила с племянницей. Но Джайлс не пошел за ней, а вместо этого резко сказал брату: – Пошли подышим свежим воздухом. Робин взглянул на него, удивленный его тоном, но добродушно согласился: – Пойдем, если хочешь. Робин всегда говорил добродушно, и это тоже раздражало Джайлса. С трудом держа себя в руках, Джайлс вышел на мощенный каменными плитами внутренний дворик. Он не знал, что скажет брату, но молчать тоже не собирался. Робин и Джайлс дошли до стены, которая окружала дворик. Знаменитый сад Кандоверов был сказочно красив в лунном свете, но Джайлс был не в настроении любоваться пышной зеленью. Робин с опаской смотрел на злое лицо брата, не понимая в чем дело. На Джайлса, к счастью, очень редко находило плохое настроение, но когда это случалось, Робину становилось не по себе. Чтобы как то разрядить обстановку, он заметил: – Леди Росс – великолепная женщина, но внушает некоторый трепет. Жаль, что я не видел, как она угрожала тебе в кабинете зонтиком. Джайлс оперся руками о стену и устремил взгляд в черноту ночи. – Если бы ты там был, мы избежали бы многих неприятностей. Я понять, не мог, куда ты делся. – Неужели ты обо мне беспокоился? Я же тогда тебя предупредил, что, может, отправлюсь побродяжничать, если мне подвернется что то интересное… или кто то интересный. Наверное, у меня было предчувствие. – Я помнил твои слова, – сухо отозвался Джайлс. – Но чувствовал бы себя спокойнее, если бы ты удосужился как нибудь меня известить. – Прости, я об этом не подумал. – Разумеется, не подумал. – Руки Джайлса сжались в кулаки. – Когда ты о ком думал, кроме себя? Робин помрачнел. – Как понимать твои слова? Джайлс вскинул на него стального цвета глаза, в которых не осталось ни капли голубизны. – Все эти годы, что ты геройствовал на континенте, ты хоть раз подумал о людях, которых волнует твоя судьба? Ты задумался, каково месяцами ждать весточки, не зная, жив ли еще единственный брат, а если нет, то как он умер? Нет, твои мысли занимали более интересные и важные вещи. Робин изумленно смотрел на брата. Ему казалось, что между ними разверзлась пропасть. В фундаменте, на котором покоились их отношения, всегда была трещина, но оба старались ее не замечать. Они сумели оставаться друзьями, никогда не обсуждая того, что таилось в глубине. Вдруг Джайлс по неизвестной Робину причине решил нарушить молчание и затащил их обоих в скрывавшуюся у них под ногами бездну. Если позволить этому случиться, узы дружбы и родственной привязанности могут оборваться навсегда. В отчаянной надежде вернуть разговор на безопасную почву Робин спокойно сказал: – Большинство моих занятий были скучны до невозможности, и героизмом там даже не пахло. Конечно, всегда оставался риск, что мне изменит удача, но на этот случай я принял меры. Если бы со мной что нибудь случилось, тебя бы обязательно известили. – Какая забота! – саркастически отозвался Джайлс. – Если бы я об этом знал, мне, конечно, было бы гораздо легче! В Робине взыграло знакомое чувство протеста: – Что, собственно, ты хочешь сказать? Что я не выказывал должного уважения главе семьи? Я и от отца то такие требования выслушивал с трудом, а уж от тебя и подавно не потерплю. – Я говорю не об уважении, а о простом внимании, – ответил Джайлс. – Ты все время посылал в Англию донесения, но брату ты считал достаточным писать раз в год. Робин прищурился. – а о чем мне было тебе писать? «Дорогой Джайлс, все это время я лгал, крал, иногда убивал. В редкие просветы между этими гнусными занятиями жил с женщиной, у которой хватает ума отказываться выйти за меня замуж. Пока еще я жив. Надеюсь, что ты здоров и виды на урожай хорошие. |
