|
— Я делаю всю работу, а ему достаётся вся слава! — Слава?! Кое-кто называет это преступлением. Да ты радоваться должен, что они другого обвиняют в этой бойне! Старки поворачивается к Бэм в сильнейшем желании схватить её и потрясти как следует, чтобы поумнела. Но она выше его, крупнее и терпеть не станет — даст сдачи. Хорош он будет в глазах аистят, если она уложит его на лопатки! Поэтому он разит её словами. — Не смей повторять их враки! Ты же умный человек. Мы спасители, а не преступники! Мы освободили почти четыреста расплётов, и к нашей армии присоединилась сотня аистят! — Угу, а в процессе погибло больше двадцати наших, плюс мы не знаем, сколько из них транкировали, и их пришлось бросить! — А куда было деваться! Старки бросает взгляд вдоль низкого коридора и в тусклом свете допотопных лампочек различает там горстку ребят — стоят, подслушивают. Ему страшно хочется наорать на них тоже, но он берёт себя в руки и говорит тихо, так, чтобы слышала только Бэм: — Мы в состоянии войны, а на войне как на войне — потери неизбежны. Он твёрдо смотрит Бэм в глаза, стараясь заставить её отвести взгляд, но не тут-то было. Правда, она больше не спорит. Он дружески кладёт руку ей на плечо, и она её не стряхивает. — Главное, Бэм, что наш план сработал. Наконец она отводит глаза — видимо, примирилась, хоть и неохотно. — Долина со всех сторон окружена холмами, — произносит она, — и выбираться оттуда долго и сложно. Не знаю, слышал ли ты последние новости, но чуть ли не половину беглецов уже изловили. Он переносит ладонь с плеча Бэм на её щёку и улыбается. — И это означает, что другой половине удалось скрыться. Стакан наполовину полон — вот что нам необходимо внушать всем. Ты мой первый помощник, и мне надо, чтобы ты фокусировалась на позитиве, а не на негативе. Как считаешь — у тебя получится? Бэм медлит и наконец размякает под его нежным прикосновением, плечи её расслабляются. Она неохотно кивает. На это он и рассчитывал. — Отлично. Вот что мне нравится в тебе, Бэм. Ты вечно критикуешь меня — и правильно делаешь — но в конце концов всегда прислушиваешься к голосу разума. Она поворачивается, но прежде чем уйти, задаёт ему последний вопрос: — Как думаешь, Старки, чем это всё кончится? Он улыбается ещё шире. — Самое прекрасное, Бэм, что это никогда не кончится! 40 • Бэм Бэм идёт по штольням и рудничным камерам и запечатлевает в мозгу то, что открывается её глазам, словно делает моментальные снимки. Вот мальчик, оплакивающий мёртвого друга. Вот новенький, которого успокаивает кто-то из старших. |
