Если бы знать, куда поведут, можно было бы оставить в кабинке труп узкоглазого и забрать у него пистолет сейчас. Но затевать перестрелку до встречи с Кныхом было бессмысленно.

Как Рыбаков и ожидал, его проводили на третий, служебный этаж. Бандиты провели старлея по длинному коридору, остановились возле обшитой деревянными панелями двери. Узкоглазый с «дипломатом» вошел первым. Двое «качков» остановились по обе стороны на почтительном расстоянии; выходы на парадную и черную лестницу блокировали охранники.

Импровизировать было рискованно, но и планов Рыбаков не строил. В такой ситуации предстояло действовать по обстоятельствам – и никак иначе.

Стоя лицом к стене, старлей думал о том, что во всех без исключения барах и кабаках, клубах для мужчин и массажных салонах, в саунах, видеотеках, спортивных центрах – повсюду обосновались преступные группировки, и всем – от опера до министра МВД – сей факт прекрасно известен. А значит, существуют «сарагосы» легально, вольготно, служат государству добрую службу, а если у такого государства и есть враги – так это те, кто с преступностью борется. Но именно «криминальная революция» и позволяла Рыбакову не ломать жизнь несчастным колхозникам и добывать нужную информацию без санкций зависимых и трусливых прокуроров.

Вера милиционера (не мента!) в справедливость давно угасла, и он на ощупь, напролом шел по туннелю без света в конце.

Его невеселые раздумья прервал незнакомый голос.

– Входи!

Из двух дел выбирают меньшее. Из двух следователей – лояльнейшего к переменам.

Сплошные возбуждения и пересмотры. И – «висяки», «висяки», «висяки»… Перед государственными делами меркнут отдельные судьбы. Не суббота для человека, а человек для субботы. Евангельская заповедь наоборот… Типичный сатанизм.

Перестройка структур, перестройка зданий, перестройка общественного сознания, словно общество – масса с единым мозгом…

Кто‑то из следователей перестроиться не пожелал, кто‑то не успел, кто‑то сделал это неправильно, кто‑то умер – не захотел продолжать бесполезный бег на месте. Кому‑то умереть помогли.

А что‑то уже подсудно Верховному суду Литвы…

Что‑то– отпочковавшейся Латвии…

Первые киллеры – знамение новейшей эпохи…

Стоп!

Стоп, Ваше Величество Время!..

«Изнасилование, совершенное группой лиц, повлекшее смерть потерпевшей».

С черно‑белой фотографии девять на двенадцать на Акинфиева смотрят веселые глаза… Шарон Тейт!

– Александр Григорьевич, от шестнадцатого ноль пятого девяносто первого – «Умышленное убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения» по «сто четвертой», ГУВД Москвы, давать?

– Погодите, стажер…

Варфоломеева Екатерина Михайловна, 1972 года рождения… Заключение патологоанатома… срок беременности – восемь недель… Основание к возбуждению – заявление мужа потерпевшей Варфоломеева…

Застывшее в недоумении Время взрывается телефонным звонком.

– Александр Григорьевич, вам плохо? Может быть, воды?

– Ничего, стажер… сейчас пройдет… Алло, Зубров!..

– Александр Григорьевич! Выстрел в Симоненко произведен с расстояния полутора метров из пистолета «ТТ» номер … модификации тысяча девятьсот тридцать шестого года. Извлеченную пулю и найденную в сугробе гильзу калибра… идентифицировали. Размеры, форма и взаимное расположение выбрасывателя и отражателя, количество нарезов и крутизна по следам на пуле – те же, что в случае с Калитиным! Тот же пистолет, Александр Григорьевич!.