Утром в субботу в дверь мытищинской квартиры Конокрадовых позвонил молодой человек в форме прапорщика внутренних войск. В одной руке он держал бутылку водки «Довгань», в другой – букетик наполовину увядших хризантем грязно‑белого цвета.

– Здравия желаю, – козырнул он и обнажил крепкие зубы. – Конокрадов Артур Алексеевич здесь проживают?

Почерневшая от беспробудных скандалов хозяйка отступила на шаг в глубину прихожей.

– Здесь, – ответила она машинально. – То есть… а вы кто будете?

Не дожидаясь приглашения, незваный гость вошел в квартиру и протянул Зое Андреевне букет.

– Вам. А я, стало быть, старый знакомый Артура. Салов моя фамилия. Салов Анатолий. Мы с ним в одном полку служили.

При мысли о том, что сейчас нужно сообщить этому жизнерадостному парню о смерти собственного сына, у несчастной матери закружилась голова, слова застряли в горле, и лицо вошедшего расплылось, затуманилось.

– Артуши нет… Артуша умер, – промолвила она едва слышно. Прапорщик заметно побледнел.

– То есть… как… умер? – пробормотал он и едва не выронил драгоценную емкость.

Зоя Андреевна повернулась и пошла в комнату, с трудом переставляя ватные ноги. Со стены на гостя глядел тот, к кому он пришел, и как‑то странно, загадочно улыбался. Когда бы не черная ленточка наискосок рамы, любитель дорогой водки ни за что бы не поверил скорбной вести.

– Вот это да!.. Вот это ни хрена себе… – только и выдавил он из себя.

– Садитесь, – вздохнула мать и пододвинула гостю обшарпанный венский стул.

Прапорщик сел, не раздеваясь, и уставился в одну точку. Громко отстукивал маятник больших настенных часов.

– Издалека будете? – поинтересовалась хозяйка, чтобы нарушить тягостное молчание.

– Да… проездом, – тряхнув головой, ответил гость. – Как же это, а? Отчего?

Зоя Андреевна ничего не ответила, достала из серванта две стопки, протерла их фартуком и села напротив.

– Сгорел Артуша. Уснул, а газ забыл выключить. Так полыхнуло – кто теперь разберет.

Приятель покойного уловил ее взгляд, направленный на бутылку, отвинтил пробку и разлил водку в стаканы.

– Пьяный? – робко поинтересовался он.

– Может, и пьяный. Врач говорил, наркотик в крови обнаружили. Меня рядом не было, никого не было. Он жениться собрался, квартиру купил. И пожить‑то в ней не успел.

Гость взял стакан и уставился в пол.

– Кололся, значит? – задал он довольно бестактный вопрос.

Зоя Андреевна промолчала, снова вздохнула и выпила мелкими глотками.

– Адрес вам Артуша дал? – спросила она.

– Он. В гости звал, да я все никак не доезжал до ваших краев. Пять лет прошло, покамест доехал. – Прапорщик залпом осушил стакан, шумно выдохнул и посмотрел на портрет. – Земля тебе пухом, братан…

Выпитое немного сняло напряжение, оживило разговор. Зоя Андреевна поведала о стерве‑снохе, о квартирной тяжбе, о том, как работал Артур, мотался по заграницам, сколачивая капитал.

– «Порше» купил старенький, отремонтировал. Рад был до невозможности. Только поездил на нем всего ничего.

– Схоронили‑то где, далеко? – спросил Салов.

– Да нет, рядом, на кладбище. Там его дед и бабка похоронены. Хотите сходить?

Гость кивнул, завинтил пробку и сунул наполовину опорожненную бутылку в глубокий карман шинели.