— Жива и здорова, — ответил выпускник церковной школы, удивлённый тем, что первый чародей запомнил его имя. — Она прибыла в Такот по своей воле, лишь стоило ей узнать, что родственники её находятся в гостях у великого князя Алиана.

— Время, которое они будут гостить у меня, будет недолгим, — жестоко усмехнулся правитель. — Но насколько быстро пролетит этот короткий миг тоже зависит от этой девушки.

«Они всё равно умрут, — понял Нардер. — Как бы ни повела себя Эрис, её родители всё равно будут убиты этим человеком. Не понимаю я её. Тогда, в лесу, она могла спасти и себя, и того мужчину. Ей ничего не стоило убить меня. Но она сдалась. Она поступила ровно так, как предрекла Тенебрис».

— Я слышал, что посланникам удалось захватить предводителя небольшой группки ренегатов и доставить сюда живым. Это так?

Посланник встретился взглядом с князем:

— Да, это так, Ваше Высочество.

— Прекрасно. Наградите этого посланника. Ваше имя войдёт в историю, Нардер. Вы сделали слишком много для Грамура, я постараюсь отплатить вам по достоинству.

От услышанных слов посланнику стало не по себе. Будто не похвалил его правитель, а смертный приговор подписал. Но, как и требовал того этикет, Нардер приложил кулак к сердцу и проскандировал:

— За князя и Конклав жизнь и честь!

— Приведите пленников. Я хочу видеть предводителя и необходимую нам женщину! — отдал приказ князь и вернулся на своё место.

Выпускники церковных школ во главе с Нардером заняли места у одной из колонн и замерли, словно статуи.

Двустворчатые высокие двери в тронный зал распахнулись. Вошло с десяток стражников в темно-зелёной форме. Звуки шагов казались громовыми раскатами в тишине, возникшей в помещении. Собравшиеся даже не сразу заметили, что в центре идут двое. Высокий мужчина со светлыми, практически серыми, волосами, достающими до лопаток и невысокая девушка с локонами цвета вороного крыла.

Стражники расступились, стоило им дойти до середины залы, стали полукругом вокруг пленников. Вот только не выглядели они заключёнными. Мужчина смотрел на князя с вызовом, хоть и были стянуты его руки магической, сияющей серебром, верёвкой, а на шее сомкнулся обычный железный ошейник с длинной цепью. Конец цепи сжимал в руке широкоплечий стражник, готовый в любой момент остановить ренегата.

Движений девушки ничего не сковывало. Не было на руках и ногах пут, не сдавливали шею кандалы. На лице застыла маска презрения.

Алиана охватила волна ярости, когда он увидел двух преступников, которые не чувствовали себя таковыми. И он решил любыми способами стереть с лица захваченной отступницы эту безмятежность и спокойствие.

— Гостей пригласите, — тихим шелестящим голосом попросил князь стражников.

На ренегатов он не обратил внимания, продолжал рассматривать свои перстни с большими драгоценными камнями. На указательном пальце поблескивал зелёными всполохами прозрачный самоцвет. Это был сотхан, лишившийся своих сил. Алиан до сих пор помнил, сколько усилий ему стоило выпросить у магов этот камень, и очень гордился собой. Часами мог любоваться необычным и таким могущественным артефактом, хоть и не было в нём больше магической силы.

Двери вновь распахнулись. В этот раз стражи было меньше, ведь вели они не преступников, а гостей самого князя Грамура. Хоть двое людей и гремели толстыми цепями, сомкнувшимися на кистях и лодыжках, они были приглашены самим правителем в его имение.

Мужчина поддерживал невысокую женщину за локоть, насколько ему это позволяли кандалы. Тива спотыкалась, голова её была опущена, на щеке расцвёл фиолетовый синяк. В каштановые, рассыпавшиеся по плечам волосы проникло серебро, украшая женскую голову богатством.