Нардер теперь понимал, в кого пошла Эрис.

Ярко-синие глаза главы семейства Кьюнте горели огнём. Джеймусд не скрывал ненависти и презрения, испытываемого к князю, и демонстрировал это всеми возможными способами. Получив тычок по рёбрам, он скривился, но глаз не опустил.

«Сломаны, — с одного взгляда понял посланник. — У него сломаны рёбра. Два или даже три».

Гости остановились сбоку от пленников. Стражники дёрнули их за цепи, заставляя стать на колени. Тива тихо застонала, Джеймусд лишь скривился, прикусив изнутри щеку.

— Добро пожаловать, уважаемые гости. Рад видеть семью Кьюнте в полном составе. Рад, что все вы приняли моё приглашение, — князь говорил медленно, отмечая как бледнеет Эрис при взгляде на родителей.

Не заметил Алиан лишь того, как сжались её кулаки и вспыхнули яростью глаза. Ирвинг поджал губы, он видел перемены, произошедшие с девушкой, и они ему не нравились.

— Сегодня вы воссоединились под крышей друга, и за это надо выпить, — мужчина принял из рук слуги кубок и за один глоток осушил вино, которое в нём плескалось. Утерев рот салфеткой, Алиан вновь устремил взгляд холодных бирюзовых глаз на Эрис. — Я думаю, ты рада, дитя, что я организовал встречу с родственниками. Увы, в следующий раз вы увидитесь не так скоро.

Чародейка прожгла его взглядом и медленно двинулась к родителям. Дорогу ей преградил один из стражников. Девушка чувствовала его страх, всё же он посмел стать на дороге ренегата. А отступника не сдерживали ни путы, ни клятвы.

— Пропустить! — холодно бросил князь.

Эрис обошла стражника и приблизилась к родным. Тива подняла на дочь заплывшие кровью глаза. В них стояли слёзы.

— Мама, — девушка сделала ещё один шаг и заключила мать в объятия.

Та вздрогнула, но не отстранилась. А потом тихим хриплым голосом спросила:

— За что ты так с нами?

Чародейка сделала шаг назад:

— О чём ты, мама?

— Зачем ты нас так подставила, дочь? — спросил у неё человек, которого она называла отцом.

Алиан наблюдал за происходящим и кривил губы в усмешке. Изначально ему предлагали магией подкорректировать сознание семьи Кьюнте, но он отказался. И не прогадал. Пыточные камеры сделали все и без волшебства. Он лишился дела и дома, а она — семьи. Этого было достаточно. Осталось сломить последнюю из этого небольшого рода. И начало для этого было положено.

— Я никогда… — начала было Эрис, но осеклась, поняв, как смотрят на неё родители.

«Как на выродка, — подумала она. — Ренегата».

— Простите, — она опустила глаза, и тогда Ирвинг увидел, как в них потухло желание сопротивляться.

«Нет, магессочка, — мысленно запричитал отступник. — Ты не должна сломиться. Не должна поддаться князю!»

— Раз эта душещипательная сцена подошла к концу, — вновь заговорил правитель, не удосужившись стереть ухмылку с лица, — то стоит поговорить и о будущем. Для предводителя ренегатов судьба ясна, как день. Вначале пыточная, ведь нам нужны сведенья, а потом плаха.

Ирвинг выдержал взгляд Алиана. Ни один мускул не дрогнул на лице отступника. Он знал, на что шёл.

— А вот с вами, ученица Эрис, ситуация выходит многим сложнее, — он выдержал паузу, стараясь растянуть удовольствие, которое доставляла ему эта сцена.