|
— К чему такая страдальческая гримаса, Скарджилл? — покачал головой граф. — Все мы иногда чем-то жертвуем. — Камердинер что-то неразборчиво пробурчал, и граф с широкой улыбкой добавил: — Следи только, чтобы вино лилось рекой, и твой успех обеспечен! Касси восхищенно осматривалась. В вазах, стоявших вдоль стен вестибюля, красовались огромные букеты живых цветов, десятки свечей заливали виллу ослепительным сиянием. Послышался громкий стук, и Скарджилл жестом велел одному из лакеев открыть дверь. — Похоже, милорд, вы ничего не пожалели для сегодняшнего вечера, — шепнула Касси, когда на пороге появился Чезаре. — Я рад, что тебе нравится, сага. Ах, дорогой брат, от тебя глаз невозможно оторвать! Он энергично пожал протянутую руку Чезаре. — Но, Антонио, должен же кто-то продолжать традиции семейства Парезе, члены которого славились своей элегантностью и безупречным вкусом! И, кроме того, твой комплимент относится вовсе не ко мне, а к Кассандре, — весело ответил тот, на мгновение остановив взгляд на жемчугах. — Боюсь, Антонио, нынче все мужчины будут мечтать о твоей безвременной кончине. — Надеюсь, ты защитишь меня, Чезаре! — рассмеялся граф. — Нет, дорогой брат, — мягко отказался Чезаре, — именно я возглавлю список жаждущих крови! Кассандра, вы, конечно, знаете, что любой ужин или бал у графа — событие, которое задолго служит предметом разговоров всей Генуи. Касси перевела взгляд с его яркого фрака цвета сливы на жабо из серебряных кружев и вопросительно склонила голову набок. — Чезаре хочет сказать, дорогая, — вмешался граф, — что всему причиной моя английская привычка щедро угощать гостей. — Но что тут странно! о, милорд? По-моему, это долг каждого хозяина! Чезаре, уныло улыбнувшись, покачал головой: — Граф, конечно, говорил вам, что генуэзцы снискали печальную славу самых скупых людей в Европе? Увы, обычно в самых знатных домах весьма скудно кормят. Я уверен, что здешнее общество именно за это прощает моему брату примесь английской крови. Касси невольно улыбнулась, а граф поспешил представить ей только что прибывшего синьора Монтальто, тучного приземистого итальянца средних лет с большим животом и тяжелым подбородком. — Марчелло, — вкрадчиво начал он, — это синьорина Броум, молодая дама, о которой я упоминал. — Очарован, синьорина, — прохрипел синьор Монтальто, кланяясь с некоторым трудом. Касси наклонила голову и пробормотала положенные приветствия. Миндалевидные глаза Монтальто с немым вопросом уставились на графа, но поскольку внимание Касси отвлек приезд синьора и синьоры Аккорамбонис, она ничего не заметила. — Как я рада познакомиться, синьорина! — приветливо воскликнула синьора Аккорамбонис — В Генуе так редко видишь новые лица! Надеюсь, вам понравится город — Я тоже очень рада, — поспешно заверила её Касси, зная, что граф все слышит. Она сознавала также, что синьора Аккорамбонис жадно изучает её из-под тяжелых век, и на мгновение застыла от возмущения. Но стоит ли винить итальянку? Можно лишь представить, как британские аристократы отнеслись бы к любой незамужней иностранке, живущей в доме английского джентльмена без родных или хотя бы компаньонки! По крайней мере тощая морщинистая синьора была сама любезность. |
