|
— Предпочитаю вспоминать нашу вторую — совместную ночь. — Не сомневаюсь, милорд. Может, признаетесь теперь, действительно ли ваша бесценная графиня Джиусти.., уж она-то наверняка с готовностью расставляла перед вами ноги — так восхищалась вашими блистательными талантами в постели? — Вряд ли тебе понравится мой рассказ. Однако, Кассандра, я попрошу тебя воздерживаться от вульгарностей. — Не понимаю, милорд, почему мужчинам можно все, а женщинам нельзя? Вечно им приходится, если можно так выразиться, балансировать на одной ножке и следить за своими выражениями, чтобы не показаться чересчур откровенными! — Что ж, сага, следуя твоей метафоре, ты вечно скачешь на одной ножке, и я неизменно взываю к своей снисходительности, чтобы ты окончательно не потеряла равновесия. Касси окинула мужа негодующим взглядом и гордо выпрямилась: — Позвольте заметить, милорд, я буду говорить и делать все, что мне угодно, и не потерплю никаких нотаций. — Но разве не я всегда позволял тебе поступать именно так? — Позволял?! Я никому не разрешаю диктовать мне, и хватит об этом! — Вот как? Леди изволит приказывать? Прекрасно, мадам, все будет, как вы пожелаете. Касси так растерялась, что Энтони не сдержал хохота. — Но как ты смеешь насмехаться надо мной? — Опять ты прыгаешь на одной ножке, дорогая. Я смеюсь, потому что нахожу тебя и твои капризы восхитительными. — Я не какой-нибудь домашний котенок, которого можно гладить или прогонять, по настроению, и была бы благодарна, если бы ты не считал мои чувства глупыми капризами. — Большинство женщин, — неожиданно серьезно заметил Энтони, — предпочитают, чтобы ими управляла твердая мужская рука. По своему опыту, Кассандра, ты должна знать, что зачастую жены с тошнотворной готовностью повторяют мнения мужей. Даже если муж при этом — полнейший осел. — Да, понимаю, что ты имеешь в виду. Но… — Так я и знал, что не обойдется без «но», — вздохнул Энтони. — Но, — продолжала она, сознавая, что его разочарование притворно, — только мужчины имеют право выбора, а женщины, лишенные такового, вынуждены себя вести, как ты описываешь. — Почему же ты совсем другая? Касси опустила глаза: — Потому что я.., непорядочная, невоспитанная женщина… Энтони с деланным отчаянием воздел руки к небу: — В таком случае кто же ты, Кассандра? Ты не считаешь себя порядочной, воспитанной женщиной, — приговор, от которого лично меня бросает в дрожь, и одновременно отказываешься признавать себя беспомощным котенком. Возможно, ты предпочла бы стать мужчиной? — По крайней мере мужчину нельзя взять силой. — Верное, но не совсем уместное замечание. — Нет, не хотела бы! Будь я мужчиной, вечно волновалась бы, как остальные воспримут мое поведение. — Значит, ты готова хоть иногда мириться с моим мужским самомнением? — Если обещаешь мириться с моим, мне было бы совестно придираться и спорить по пустякам. — Превосходно! Наконец-то мы пришли к соглашению! Не помню, говорил ли я тебе, Кассандра, что временами ты бываешь крайне утомительной? — Как и ты, Энтони. |
