|
Но граф легко отбил снаряды одной рукой и устремился к ней. Касси, всхлипнув от гнева, стиснула огромный подсвечник слоновой кости. Его постигла та же участь, что и книги. Граф успел уклониться, гадая, что стало с одним из самых дорогих предметов обстановки в этой каюте и не треснул ли драгоценный материал. Ему удалось прижать Касси к письменному столу, но она продолжала сопротивляться и даже ударила его кулаком в живот. — Довольно, Кассандра, — велел он, сжав её запястья. Она попыталась пнуть его, но Энтони так крепко прижал её к себе, что Касси не могла шевельнуться. Сердце девушки колотилось так, что, казалось, вот-вот разорвется, грудь тяжело вздымалась. Она верит.., все ещё верит, что он собирается избить ее! — Кассандра, взгляни на меня. Энтони слегка встряхнул девушку. Наконец, она нерешительно подняла голову. С лица сбежали краски, но в глазах по-прежнему сверкал неукротимый гнев. — Почему тебе взбрело в голову, что я стану тебя бить?! И хотя он спросил это спокойным и негромким тоном, в животе Касси ядовитой змеей зашевелился страх: она знала, что бессильна против него, бессильна во всем. — Вы жестоки. — Как Барбаросса? — бесстрастно осведомился Энтони, и девушка нерешительно поежилась. — Почему вы издеваетесь надо мной? — вспылила она вместо ответа. — Вовсе нет, сага, и к тому же не имел ни малейшего намерения наказывать тебя. — Не лгите! Вы злы на меня, и, кроме того, не успев войти, сразу начали расстегивать ремень! — Да, я разгневался на твой острый язычок. Но пойми, Кассандра, я никогда и пальцем не трону тебя лишь потому, что тебе упорно хочется вести себя, подобно несмышленому избалованному ребенку или сварливой мегере. Что же до моего пояса.., я просто собирался раздеться. Ты нуждаешься не в порке, дорогая, просто истосковалась по моим ласкам. — Нет! Она стала лихорадочно вырываться и ощутила твердость мужской плоти, прижатой к своему животу. Щеки Касси мгновенно побагровели. — Вы хуже, чем Барбаросса. Но граф улыбнулся и, усевшись на письменный стол, расставил ноги и притянул её к себе. Одной рукой он держал её запястья, другая неторопливо скользила по ягодицам. — Почему ты так сжимаешься, любовь моя? — прошептал он, и от его горячего дыхания шевельнулись её золотистые локоны. — Вспомни, какое блаженство нас ждет впереди. Мы слишком долго были врозь, слишком долго… Его пальцы продолжали нежно ласкать округлые полушария, и напряженный отросток, голодный и пульсирующий, словно искал входа в потаенную пещерку. В ушах снова зазвучал его голос, низкий, с wsbqrbemm{lh нотками. — Думай о том, как я целую тебя.., везде… Ты такая розовая и мягкая, как шелк, сага. И сладкая на вкус.., как майский мед. Касси запрокинула голову. — Будьте вы прокляты! Я не позволю соблазнять меня словами! И не стану вас слушать! Но его рот прижался к её губам, а язык медленно проник внутрь. Пальцы Энтони погладили её шею, неторопливо добрались до лифа платья. Бархатная лента, которой Касси стянула волосы, развязалась будто сама собой. |
