Чухонец дернулся, словно в него уже попали, неловко наклонился, уронив кепку в снег, и метнулся к елке. Алексей бежал за ним, размахивая револьвером в одной руке и шапкой в другой. Незастегнутое пальто мешало, но куда деваться. Догнать. Свалить. Охотничья жажда стискивала горло горячей кровью, стучала в ушах, летела и падала.

Как снег на площадь.

Как гулкие удары часов.

Из прошлого в будущее.

Мария стояла у окна на третьем этаже и смотрела на короткую погоню. Вот финн, нелепо взмахнув руками, перемахнул низкое ограждение, врезался в хвойные лапы подножия елки и пропал в них, вот Алеша, размахивая шапкой и револьвером, последовал за ним. Вокруг никто ничего не заметил: мало ли какие причуды у людей в новогоднюю ночь.

Она повернулась и медленно пошла к картине, чтобы вернуться на место. В летний сад, в сто лет назад остановившееся время. Она когда-то загадала еще раз увидеться с любимым, и все сбылось. Пусть так. Это лучше, чем ничего. Алеша догонит свою жертву там, в прошлом, прохрипит, скручивая ему руки ремнем:

– Уголовный розыск.

И погибнет через полтора года уже в Туркестане, вспоминая частенько с удивлением, должно быть, эту короткую встречу. Ее лицо. Ее руки. Кусочек будущего, которое случится уже без них в этом великом, но холодном городе.

Чудеса должны быть, без них слишком пусто.

Лесник

Да где здесь заблудиться?! Одна ведь дорога, одна: узкий асфальтовый шрам на теле леса, извилистый, весь в ямах. Давно не ремонтировали, возможно – и вообще никогда с семидесятых.

С одной стороны от дороги деревья гуще, через них можно идти весь день, но непременно выберешься к пригороду. Возможно. Если раньше не упрешься в Кожевенный кордон. С другой – лес более редкий, сырой, вскоре приводящий к реке. В эту сторону и малочисленные дорожки, где к турбазам – здесь их три подряд, с одной из них они и вышли, – а где просто повороты к воде: порыбачить, искупаться.

Негде здесь потеряться, однако умудрились. Алексей огляделся еще раз, сплюнул в кусты: черт знает, куда их занесло. На темно-зеленых, будто лакированных ветках, усыпанных шипами, синели россыпи ягод – ядовитые они, нет – кто его знает. Лучше не проверять.

Можжевельник? Хрен поймешь. На вид не определить, только по похмельному вкусу во рту после литра Gordon's, но это сейчас не метод.

– Леш, я устала… – сказала Ника. Четыре часа ни одной жалобы, молодец. Да и сейчас не стенает, просто… сообщила.

Никаких истерик, это хорошо.

– За каким мы сюда… – буркнул Витек. Вот он успел и пожаловаться, и поругаться, и натереть ноги в пижонских, но неудобных кроссовках. – Говорил же – к реке пойдем!

Может, он и прав, но что уж теперь. Сперва Ника решила пройти не по дороге, слишком уж длинной, а напрямик, через казавшийся редким лес. Потом начались эти кусты, пришлось забирать влево, обходить. Потом… А потом Алексей понял, что они заблудились. Начисто.

Но ведь не тайга, где безлюдье сотнями верст меряют, обычный лес средней полосы, где до областного центра максимум день ходьбы.

– Отдыхаем, – решил он. – Полчаса. Потом дальше надо идти. Не ночевать же здесь.

– Куда идти? – спросил Витек. Вид у него был недовольный, что и неудивительно: часовая прогулка до памятника военным летчикам, упавшему в лесу самолету превратилась в блуждание по каким-то дебрям.

– Вперед, – нехотя ответил Алексей. Сам подбил их прогуляться, самому и выводить. Не Нику же обвинять.

– Не удается построить маршрут, проверьте подключение к сети, – мелодично сообщил навигатор в телефоне.