|
Она поцеловала его в лоб и тем заключила свои наставления. – Да что это не едет никто? – сказала она, – ни Марья Карповна, ни Антон Иваныч, ни свя-щенник нейдёт? уж, чай, обедня кончилась! Ах, вон кто-то и едет! кажется, Антон Иваныч… так и есть: лёгок на помине. Кто не знает Антона Иваныча? Это вечный жид. Он существовал всегда и всюду, с самых древнейших времён, и не переводился никогда. Он присутствовал и на греческих и на римских пирах, ел, конечно, и упитанного тельца, закланного счастливым отцом по случаю возвращения блудного сына. У нас, на Руси, он бывает разнообразен. Тот, про которого говорится, был таков: у него душ двадцать заложенных и перезаложенных; живёт он почти в избе или в каком-то странном здании, похожем с виду на амбар, – ход где-то сзади, через брёвна, подле самого плетня; но он лет двадцать постоянно твердит, что с будущей весной приступит к стройке нового дома. Хозяйства он дома не держит. Нет человека из его знакомых, который бы у него отобедал, отужинал или выпил чашку чаю, но нет также человека, у которого бы он сам не делал этого по пятидесяти раз в год. Прежде Антон Иваныч ходил в широких шароварах и казакине, теперь ходит, в будни, в сюртуке и в панталонах, в праздники во фраке бог знает какого покроя. С виду он полный, потому что у него нет ни горя, ни забот, ни волнений, хотя он прикидывается, что весь век живёт чужими горестями и заботами; но ведь известно, что чужие горести и заботы не сушат нас: это так заведено у людей. В сущности, Антона Иваныча никому не нужно, но без него не совершается ни один обряд: ни свадьба, ни похороны. Он на всех званых обедах и вечерах, на всех домашних советах; без него никто ни шагу. Подумают, может быть, что он очень полезен, что там исполнит какое-нибудь важное поручение, тут даст хороший совет, обработает дельце, – вовсе нет! Ему никто ничего подобного не поручает; он ничего не умеет, ничего не знает: ни в судах хлопотать, ни быть посредником, ни примирителем, – ровно ничего. Но зато ему поручают, например, завезти мимоездом поклон от такой-то к такому-то, и он непременно завезёт и тут же кстати позавтракает, – уведомить такого-то, что известная-де бума-га получена, а какая именно, этого ему не говорят, – передать туда-то кадочку с мёдом или гор-сточку семян, с наказом не разлить и не рассыпать, – напомнить, когда кто именинник. Ещё Ан-тона Иваныча употребляют в таких делах, которые считают неудобным поручить человеку. «Нельзя Петрушку послать, – говорят, – того и гляди, переврёт. Нет, уж пусть лучше Антон Ива-ныч съездит!» Или: «Неловко послать человека: такой-то или такая-то обидится, а вот лучше Антона Иваныча отправить». Как бы удивило всех, если б его вдруг не было где-нибудь на обеде или вечере! – А где же Антон Иваныч? – спросил бы всякий непременно с изумлением. – Что с ним? да почему его нет? И обед не в обед. Тогда уж к нему даже кого-нибудь и отправят депутатом проведать, что с ним, не заболел ли, не уехал ли? И если он болен, то и родного не порадуют таким участьем. Антон Иваныч подошёл к руке Анны Павловны. – Здравствуйте, матушка Анна Павловна! с обновкой честь имею вас поздравить. – С какой это, Антон Иваныч? – спросила Анна Павловна, осматривая себя с ног до головы. – А мостик-то у ворот! видно, только что сколотили? что, слышу, не пляшут доски под ко-лёсами? смотрю, ан новый! Он, при встречах с знакомыми, всегда обыкновенно поздравляет их с чем-нибудь, или с постом, или с весной, или с осенью; если после оттепели мороз наступит, так с морозом, наступит после морозу оттепель – с оттепелью… На этот раз ничего подобного не было, но он что-нибудь да выдумает. – Вам кланяются Александра Васильевна, Матрёна Михайловна, Пётр Сергеич, – сказал он. – Покорно благодарю, Антон Иваныч! Детки здоровы ли у них? – Слава богу. |
