— Он попёр на вас с молотком, Лев Аркадьевич, и вам пришлось стрелять. Эксперты — наши ребята и особо вникать не станут. Нормально придумал?

— Нормально, — согласился Стенин. — Но детали мы с вами обсудим. Кстати, он что-то прошептал перед тем, как я выстрелил, а я не расслышал.

— Наверное, песню эту пиратскую продолжал петь, — предположил Юдин. — Полный псих, удивляюсь, как его раньше не вычислили.

Продолжал петь песню? Нет, Стенин был уверен, что это не так. Отчего-то ему очень хотелось знать, что же произнёс Отсекатель перед смертью. Слова проклятья? Ругательство? Как-то не очень сочетались подобные слова с той улыбкой, с которой ублюдок их произнёс.

Снаружи раздались резкие звуки, и Стенин не сразу сообразил, что это вороний грай. Когда он вместе с оперативниками вышел из гаража, увидел сотни чёрных птиц. Некоторые сидели на ветвях деревьев, но большинство кружились над гаражным комплексом. Юдин, глядя в небо, осенил себя крестным знамением, Машков закурил. В памяти Стенина чётко отпечатался этот момент: солнце клонится к закату, пространство разрывает воронье карканье, в гараже теплится красный свет, который отражается в стёклах очков мёртвого изувера. Всё это потом будет Стенину сниться и в этих снах Отсекатель шептал слова, которые всегда забывались при пробуждении.

— Я замёрзла, — угрюмо пожаловалась Пелагея. — И я не хочу больше чая.

Стенин ожидал, что она сейчас заявит, что хочет водки, но нет, не заявила.

— Хорошо, — кивнул он, поднимаясь. — Пойдём в комнату.

— Опять меня запрёшь?

— А сама-то, как думаешь? После того, как ты меня ящиком огрела, глупо такие вопросы задавать.

Пелагея гневно зыркнула на него и, словно бы нечаянно опрокинула чашку с недопитым чаем.

— Ой, какая я неаккуратная, — она произнесла это совершенно без эмоций.

Стенин стиснул зубы и жестом приказал её выметаться из-за стола, что она незамедлительно и сделала. Он проводил её в комнату и запер дверь, затем занёс самовар, чашки и варенье в дом, испытывая досаду. Чаепитие на свежем воздухе получилось не таким, как он планировал. Скверно было как-то на душе, в сознании то и дело начинала звучать пиратская песня.

Глава 7

Усевшись на диван в гостиной, и включив телевизор, Стенин посмотрел в то место между шкафом и стеной, где прошлой ночью он видел нечто странное и пугающее. Ему стало не по себе от предчувствия, что давешняя галлюцинация повторится. Весь день он провёл на кураже, но теперь кураж сменился страхом. Стенин понял, что он боится наступления ночи, боится того, что может выдать его рассудок.

Снова пошёл снег, на этот раз мелкий.

Поднявшись с дивана, Стенин принялся мерить шагами комнату. Ему вспомнились слова Пелагеи, что он, мол, решил ей помочь, чтобы грехи свои искупить, что живёт на деньги, заработанные грязными методами. И ведь не ошиблась, зараза, в точку попала. Будучи начальником СКМ, он крышевал подпольное казино, разные коммерсанты и всякая шушера, вроде сутенёров, регулярно ему деньги заносили. Обеспечил себе безбедную старость. И совесть по этому поводу его вовсе не мучила, тут Пепа ошиблась. Он до сих пор считал, что имел полное моральное право и крышевать, и брать деньги с бизнесменов. Имел право, потому что ко всему прочему работу он свою выполнял хорошо и верных ему оперативников обеспечивал, которые, кстати говоря, часто жизнью рисковали и заслуживали большего, чем мизерной зарплаты мента.

У него была территория, которую он считал зоной своей ответственности, и всегда чётко следил, чтобы на этой территории соблюдались определённые правила. В зоне его ответственности не торговали наркотой, если появлялся какой-нибудь наркобарыга, ублюдка быстро вычисляли и расправлялись с ним безжалостно. В зону его ответственности никогда не лезли отмороженные бандюганы, все знали, что это чревато серьёзными последствиями.